Дама сердца

– Я оказала тебе услугу.

– Нет. Ничего ты не оказала. Если он захочет найти меня, он знает, где я живу.

– Конечно, знает. По следам, которые ты протаптываешь в траве. Ночами. – Эбигейл скрестила руки на груди. – Я повторяю тебе то же самое, что ты говорила мне. Начни как наша мама – и закончишь как наша мама.

– Уймись.

– Ты ненавидела такую жизнь больше меня.

– Я не такая, как мама. Совсем не такая.

– Хорошо, но ты никогда себя так не вела. – Эбигейл подошла к двери и открыла ее. – Делай что хочешь. Ты ведь все равно поступишь по-своему. Но ты наверняка злилась бы на меня, если бы я встречалась с Фоксворти у него дома. – Она невинно округлила глаза, добавив: – Конечно, я не хочу сказать, что ты делаешь то же самое.

И, многозначительно показав на безымянный палец левой руки, сестра удалилась.

Лили улыбнулась, вспомнив о кольце на мизинце Эджа.

Она понимала, почему он сделал ей предложение в тот момент, когда Беатрис привлекла всеобщее внимание. Эдж хотел ту, которая… которая не будет притягивать к себе все взоры. Он хотел истинную герцогиню, которая смогла бы спокойно сидеть и с достоинством взирать на окружающих.

Лили провела пальцем по ожерелью, которое надевала этим вечером. Это было простое ожерелье, которое ее мать выбросила в мусорное ведро, потому что не считала его достаточно роскошным. Единственное украшение, которое любила Лили.

Помнится, мать предупреждала ее: «Поддавшись однажды страстям, ты никогда уже не сможешь сдерживать их. Они будут управлять тобой». В то время необходимость выслушивать эти предостережения раздражала Лили, потому что мать никогда не следовала собственным словам. Но теперь Лили все поняла. Мама пыталась удержать Лили от риска последовать по ее стопам, точно так же, как сама Лили пыталась уберечь Эбигейл от ошибок.

Но герцог не был подвержен страстям маминых подруг. Он ставил долг превыше всего и планировал все, что делал. Он никогда не нападал бы на нее с претензиями, как ее родители нападали друг на друга. Никогда.

Она не могла дождаться, когда же снова окажется рядом с ним.

После того как дом погрузился в сон, Лили пробралась через черный ход, скинула туфли, стянула чулки, бросила их на землю и помчалась по росистой траве.

Она подбежала к двери и схватилась за ручку.

Он сказал, что будет ждать. Что дверь будет незаперта.

Лили на цыпочках прокралась внутрь и понеслась вверх, бесшумно, как мышка.

Не успела она постучать в дверь его спальни, как та открылась. Эдж втянул Лили внутрь, в свои объятия, и прижал к груди.

– Я скучала по тебе, – призналась Лили.

– Ты не могла сильно соскучиться по мне, – ответил он. – Мы только что расстались.

– Целый час назад. – Приятно было представлять себя мышкой, пробравшейся в логово льва, спрятаться у него на груди и ощутить, как его руки обвиваются вокруг нее, приподнимая над полом.

Щелкнул замок двери, и Эдж увлек Лили в центр комнаты.

– Так расскажи мне, – шепнул он ей в ухо, и она затрепетала, почувствовав его дыхание на своей коже, – что ты делала с тех пор, как мы попрощались?

– Думала о тебе.

Он коснулся ее лица:

– А я думал о тебе. Мне понравилось выходить с тобой в свет. И я рад, что ты смогла вынести Беатрис.

– Она мне нравится.

– Это хорошо. – И он еще крепче сжал ее в объятиях.

Сердце Лили гулко забилось от радости. Она чувствовала себя красивой. Только в единственном месте ей не хотелось быть тихоней – здесь, рядом с Эджем. Она стояла в центре комнаты, и важнейшие в мире глаза были сосредоточены на ней.

Он отошел назад и посмотрел на ее ноги:

– Где твои туфли и чулки?

– Я оставила их у своей двери, – ответила она. – Я знала, что они промокнут от росы, и не хотела, чтобы горничная заметила.

– Ты не можешь бегать босиком. Поранишься, – сказал Эдж.

– Я в полном порядке. – Лили покружилась по комнате и остановилась прямо рядом с ним, находя убежище в его объятиях.

Он сдвинул в сторону плечико ее платья и ее сорочку, чтобы поцеловать скрывавшуюся под ними кожу, скользнул губами вверх по ее шее, по всем трепещущим частичкам и замер у ее губ.

Подняв Лили на руки, Эдж отнес ее на постель и скользнул рядом.

Эдж обнимал спящую Лили, которая лежала на изгибе его руки. Он рассеянно потер кончики ее пальцев.

Он не мог подобрать слов, чтобы описать ее. Невинность. Мягкость. Он прижимал к груди само блаженство и ощущал такое же блаженство внутри. Хрупкое. Нежное.

Она пошевелилась, просыпаясь.

– Твой отец будет дома завтра днем? – спросил Эдж.

Она перекатилась по кровати, прижимаясь к нему:

– Вряд ли.

– Я снова продемонстрирую свой интерес к тебе. Мне хотелось бы поговорить с ним. Ты скажешь ему об этом?

– Да.

Лили крепко обняла его, но ее дыхание не успокоилось, как бывало прежде.