Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле

— Третий день, — ответила Таня, — у меня, понимаешь, неудачное дело случилось. Я в поезде работала — ну, вроде все хорошо поначалу шло. В купе нас четверо: бабушка — божий одуванчик, я да два мужика командированных. Ну выпили, конечно, за встречу, посидели, потом спать легли. Ночью я, как обычно, встала, вытащила у них бумажники, еще кой-чего прихватила да собралась свинтить по-тихому. Тут бабка просыпается — вы это куда? Вы это, выходите, что ли? А говорили, что до Питера едете… Спите спокойно, говорю, бабуля, мне в туалет. А тогда вещи, говорит, оставьте, зачем вам в туалет в пальто и с сумкой? Какое, говорю, твое дело, старая карга, с чем я в сортир иду? А она как заверещит, как будто ей на хвост наступили, — караул, грабят! Мужики, конечно, проснулись да меня схватили. Пока отбивалась — пальто сняли и сумку выхватили. Вырвалась от них да в туалете заперлась. Пока они по вагону бегали, проводника искали, поезд притормозил, я и выскочила в окно. Да ходу мимо пакгаузов каких-то. Пересидела до утра в вагоне старом, потом пошла на свет — оказалось, это город Козодоев. А замерзла в одном пиджачке-то, прихожу на вокзал, хоть погреюсь, думаю. А там мужик спит, с чемоданом. Жарко там, печка топится, так он куртку снял и рядом положил. Ну, думаю, хоть курточку прихвачу, а может, и в карманах чего. Села рядом, тяну потихоньку, тут кассирша из окна заорала, как сирена пароходная! «Держи ее, Веня, она тебя грабит!» А что там грабить-то? Куртка — рвань рванью, в кармане — сигарет пачка да зажигалка грошовая. Ну конечно, мужик спросонья озверел, с ходу мне в глаз засветил. Я — девушка нервная, да еще околела за ночь-то. В общем, подрались мы с ним по-серьезному. Кассирша милицию вызвала, мужика — в больницу, ухо я ему откусила, а меня сюда. Документов при мне никаких, вот сижу жду, когда личность установят.

— Что, совсем ухо откусила? — изумилась Надежда.

— Да не, — Танька махнула рукой, — так только, хрящик. Теперь, конечно, ухо провиснет, как у сеттера, но можно волосы подлиннее отпустить. А чего он — не разобравшись, сразу в морду! — обиженно сказала она и потрогала синяк под глазом.

Доев шоколадку, Танька вытерла пальцы о тюфяк и приступила к Надежде с расспросами:

— Слышь, тетя, а тебя по какому делу сюда привели?

— По доброте душевной, — вздохнула Надежда, — и не смей меня тетей звать, зови Надеждой.

— Это как — по доброте? — не отставала Танька, и Надежде пришлось рассказать все с самого начала.

— Ну, это не по доброте, а по глупости, — заявила Танька авторитетно, — никогда не нужно людям помогать, когда они тебя не просят. Вот не просила тебя подруга приезжать?

— Ну, в общем… да, — подумав, сказала Надежда, — меня ее муж просил…

— Мужиков вообще слушать не стоит! — махнула рукой Танька.

— Твоя правда, — согласилась Надежда, — то есть в том ты права, что я глупость сделала. И как теперь выбраться? Надо бы мужу позвонить, пускай приезжает и меня вызволяет, самой уже не справиться. Да вот как назло телефон отобрали… Как бы поздно не было, этот главный начальник совсем у них полоумный. Пиши, говорит, признание во всех убийствах!

— Телефон, говоришь, отобрали? — оживилась Танька. — Ну, этой беде мы поможем… Слушай сюда!

Через некоторое время охранница услышала истошные крики и визг.

— Раиса Иванна! — орала Надежда и колотила в дверь ногами. — Караул!

— Ну чего вам? — Охранница не спеша топала по коридору. — Чего орете?

— Танька сбесилась! — орала Надежда. — По полу катается и визжит!

Танька и правда визжала оглушительно.

— Вот я ей сейчас устрою! — Раиса открыла дверь и вошла в камеру.

Надежда испуганно жалась к стене, Танька артистично каталась по полу и сучила ногами.

— Ты что это выдумала? — грозно спросила Раиса. — Бунт устраивать? Здесь я порядки устанавливаю!

Мощной рукой она подняла Таньку и бросила ее на нары. То есть хотела бросить. Танька вдруг повисла у нее на шее с поцелуями.

— Тетя Раечка, как я тебя люблю!

— Тьфу ты! — в сердцах плюнула Раиса. — Всякая еще будет лезть!

Она захлопнула дверь в полном негодовании, а Танька подала Надежде ее собственный мобильный телефон.

— Ну надо же, как ты ловко! — похвалила она.

— Дак это же просто, — отмахнулась Танька. — Раиса вообще-то баба невредная, просто у нее фишка — любит чужими вещами попользоваться. Не возьмет, но вот, к примеру, по телефону все деньги прозвонит обязательно. Дочка у нее в Североморске, она и названивает. Самой-то платить дорого… Помаду опять же всю смажет, крем тональный… Звони, Надя, пока она не хватилась.

С замиранием сердца Надежда нажимала нужные кнопки. И вот в телефоне раздался знакомый родной голос.

— Сашенька, — голос самой Надежды дрогнул, на глазах выступили слезы, — дорогой, я так соскучилась…

— Надя, — ответил муж запыхавшись, — извини, я занят очень. Ты прямо на совещание попала, такой вопрос важный решаем! Ты позвони попозже, а лучше я вечером сам тебе перезвоню! Ну, целую, Бейсик здоров, тебе приветы шлет!

Дальше, как говорилось в старой советской пьесе, последовала тишина.