Дамам нравится черное (сборник)

В детстве я закрывал глаза и видел тебя: лицо - всегда смутно; помню только, что ты улыбалась, протягивала руки и звала меня. Я придумывал запутанные истории о твоей жизни и о том, почему тебя нет. Тебя похищали пираты, ты крепко спала в волшебном лесу, ни о чем не подозревая, а еще твой самолет совершал посадку на необитаемом острове, и приехать оттуда ты не могла. Не могла приехать ко мне.

Пару лет я терпела потные руки, слюнявые поцелуи, липкую сперму, неумелые, грубые прикосновения в провонявших насквозь переулках и подъездах, чтобы в конце концов понять. Первый урок: не растрачивай себя зря - и я выбрала первого попавшегося взрослого мужчину, у которого водились деньжата. Это был местный мясник, я стала приносить домой мясо, в основном обрезки, - а потом отец все понял и выдрал меня ремнем.

Прошло много лет, а я до сих пор не забыла ту порку, хотя следов на моей нежной заднице не осталось. Тогда-то я и усвоила второй главный урок: старайся для себя одной, а не для других. Я начала брать деньги - с мясника, а потом и со всех, кто приходил ко мне после него.

Их было много, благодаря им я поняла, что могу выбраться из Испанских кварталов, где жмутся друг к другу низенькие лачуги, соседские окна заглядывают тебе в дом; где ты живешь в грязи, среди крыс, мусора, шпаны и развешенного белья, среди припаркованных автомобилей, рядом с потоком машин, под аккомпанемент орущего радио, голосов, криков и вони переулков… И так день и ночь, ни минуты покоя. Я могла вырваться отсюда, перебраться в другой район Неаполя, где живут приличные люди, где собак выгуливают на поводке, а собачьи какашки собирают (или делают вид, что собирают) совочком.

В Неаполе богатые и бедные кварталы нередко соседствуют, пересекаются друг с другом. Пара шагов - и после виа дей Милле, если пройти вверх по улице мимо кинотеатра "Делле Пальме", вновь попадаешь в грязные улочки; несколько метров - и вместо изящных зданий, стоящих за виа Караччоло, ты видишь переулки Паллонетто в районе Санта-Лючия.

Пара шагов - бывает так, что гуляешь, замечтаешься и вдруг попадаешь в район, где у тебя запросто вырвут сумку, обворуют, изнасилуют и убьют, а ведь еще минуту назад ты стоял и смотрел на шикарную витрину с дорогими товарами. Всего пара шагов, но, чтобы сделать эти шаги и быть уверенной, что обратной дороги нет, понадобилось много лет, много проглоченной спермы, много членов - обмякших или твердых, грязных или чистых, больших или вызывающих смех. Я брала их в руку, засовывала в себя с ненавистью, негодованием, стыдом - и так поступила бы на моем месте всякая женщина, ясно представляющая, какой путь ей предстоит пройти в этом омерзительном городе.

Я это все рассказываю не для того, чтобы себя оправдать, а чтобы было понятно, почему я сделала то, что сделала.

Повторила бы я все снова? Может да, а может и нет. В любом случае за моими поступками скрыта история, которая привела меня сюда, в эту шикарную комнату с самым лучшим видом Неаполя, которым я могу любоваться сколько угодно; поворачиваю голову в одну сторону, потом в другую: вид на город - мой, мой навсегда.

Когда я был совсем маленький, иногда я спрашивал про тебя у мамы и папы, а потом (когда понял, что им это обидно и что они все рае-

но ничего не знают) перестал. Они решили ничего от меня не скрывать, как советуют психологи, но потом, наверное, пожалели об этом. В детстве и отрочестве я чувствовал, как они глядят на меня- с любовью, тревогой и заботой: мы все правильно сделали'? или лучше было как можно дольше молчать?Я не знаю, я сам мучился и мучил их, но благодаря тому, что они всегда говорили мне правду, сейчас я стою здесь и смотрю на тебя - и ты моя навсегда.

На смену мяснику пришел владелец табачной лавки, его сменил хозяин магазина нижнего белья, потом - служащий; потом был еще один, потом - еще один, потом - еще, и так мы добрались до владельца салона автомобилей. Он не жил в нашем районе и не работал здесь, а приезжал спать к любовнице, а потом бросил ее ради меня, потому что я была намного красивее и моложе, и это он первым привел меня в дорогой ресторан на холме Позиллипо.

Ресторан я хорошо помню: белые скатерти, свет, цветы, свернутые конусом салфетки, много бокалов, с которыми непонятно что делать, и много приборов, которые жалко трогать - так они блестят и так красиво лежат на шелковой ткани, - а он глядит на меня из-за бутылок и цветов… Тогда я чуть не влюбилась, тот ресторан я никогда не забуду, хотя потом в каких только ресторанах не бывала - и у нас в городе, и в разных уголках света… После я ела, спала и занималась любовью в самых шикарных местах, но ни одно из них не могло сравниться с тем рестораном, самым прекрасным, потому что в моей жизни он был самым первым.