Дамам нравится черное (сборник)

Потом я начала замечать за ней всякие странности. Иду я однажды через двор: поднимаю глаза и вижу, что она стоит у окна и следит за мной. Она быстро задернула занавеску, но я успела ее заметить, вернее, заметила тень старой ведьмы с малиновыми волосами, как у нее, в окне третьего этажа - это ее окна, а чьи же еще, так что я ни секунды не сомневалась, что шпионит за мной она. Как-то мне стало не по себе. Но ведь это нормально - нет? - начать волноваться, когда обнаруживаешь, что за каждым твоим шагом следит тетка, у которой поехала крыша? Слушайте, что еще произошло: на собрании жильцов ее не было, она не пришла и доверенности никому не оставила, не пришла, и все, и это после разглагольствований о том, что она собирает подписи за отставку управляющего, разве нормальные люди себя так ведут, а? А потом как-то утром открываю я дверь и вижу, что у меня на коврике лежат две собачьи какашки. Коврик у меня из кокоса - не коврик, а загляденье, новенький, ни единого пятнышка! Я так разозлилась, что в глазах потемнело, и стала прикидывать, кто бы это мог быть. У нас в подъезде живет только одна собака - карликовый пинчер синьора Т. с пятого этажа; я с синьором Т. познакомилась на собрании: человек он приличный, за шестьдесят, но выглядит хорошо, одевается неброско, но дорого, вдовец, по всем пунктам повестки дня его мнение совпало с моим. Чтобы он отпустил поводок хоть на секунду - такого быть не могло, и потом, они с собакой ездят в лифте. Получается, что эту мерзость, сложившуюся в восклицательный знак после "Добро пожаловать", нарочно положил тот, у кого на меня зуб. Подумай, кто бы это мог быть! - сказала я про себя. Стоя в дверях и глядя на коврик - в одной руке совок, в другой полиэтиленовый пакет, - я вспомнила об убийстве в Эрбе и похолодела. Тогда все начиналось похоже. Пожилая, мучающаяся своей никчемностью обычная женщина, каждый день, сталкиваясь с соседкой (моложе ее, удачливее, богаче и, наверное, счастливее), начала делать ей всякие пакости, - глупые, мерзкие, вроде моих собачьих какашек, - а однажды вечером, совсем слетев с тормозов, взяла нож, поднялась этажом выше и устроила резню… Да, я знаю. Все правильно, там были замешаны мужчины, мужья этих женщин, - муж убийцы, настоящая тряпка, и муж жертвы, которого не было дома, - конечно, но я об этом не думала, наверное, для меня это было неважно, потому что, знаете ли, с мужчинами я завязала: раз обжегся, два обжегся, а потом ставишь на них крест и больше не паришься, раз на роду написано быть одной, значит, буду одна… А может, дело в другом: просто из всех репортажей по телевизору мне запомнилась только она, убийца. Жуть в том, что она казалась совершенно нормальной, такая соседка может попасться каждому - ну вот и мне попалась такая.