Дамбо. История удивительного слонёнка

Фокуснику не хотелось вспоминать их прежний дом. Они мечтали о детях, пока жили там, даже приготовили комнату, но судьба распорядилась иначе. Ничего не изменилось, когда они продали свой коттедж и уехали с цирком, решив посмотреть страну.

— Ты же помнишь, что он был нам не по карману? И мы хотели устроить себе захватывающее приключение, — наконец ответил он.

Катерина кивнула, лицо её было печально. Она любила труппу Медичи. Они прекрасно ладили, лучше, чем многие настоящие семьи, лучше, чем её собственная семья, которая прогнала её прочь, когда девушка полюбила Ивана — иммигранта из Испании и бродячего фокусника. Её родственники не смогли смириться с таким выбором.

Её жизнь навсегда переменилась в тот момент, когда она впервые увидела выступление Ивана, услышала его голос, разносящийся среди грохота волн. Он забрал её сердце и спрятал в рукав, как одну из своих карт. Она часами наблюдала за ним, пока наконец не разгадала секрет одного из трюков. Тогда фокусник подмигнул ей и приложил палец к губам, прося сохранить секрет. Для него Катерина выучила испанский, наслаждаясь звучанием каждого слова. Для него она стала лучшей помощницей фокусника, которую только можно было найти, и упорно трудилась каждый день, изобретая всё новые способы отвлечь зрителей и высвободить время, так нужное Ивану.

— Катерина, Иван, сюда! Быстрее! — вдруг закричал на улице Джо. — Помогите!

«О нет!» — только и успела подумать Катерина. Вскочив на ноги, они накинули покрывала, взяли с собой свой скудный запас медикаментов и нырнули под проливной дождь навстречу мальчику, который мок под дождём недалеко от поезда.

— Скорее внутрь, — сказала Катерина, подталкивая его вперёд.

В вагоне было почти пусто. Только Милли и Прамеш суетились вокруг бледной Энни, дрожавшей на старой раскладушке. День назад им казалось, что лихорадка отступила, она даже встала с постели. Но этим утром болезнь вернулась. Тело Энни начал сотрясать кашель, Милли помогла ей сесть и приложила ко рту платок. Белая ткань быстро пропиталась кровью.

Катерина выругалась про себя, подошла к Милли, села рядом и обняла её.

— Чем помочь? — спросил Иван.

В глазах Джо зажглась надежда, когда он посмотрел на Ивана. Острая боль пронзила сердце Катерины. Неужели мальчик верит, что фокусник сможет сотворить настоящее чудо? Как жаль, что Холт не с ними. Он должен был поддержать детей, побыть с Энни в последний раз.

Прамеш повернулся к Катерине и мрачно посмотрел на неё.

— Я надеялся, что у вас остался паральдегид.

Катерина дрожащими руками нашла в сумке нужный флакончик и передала его Прамешу. Лекарство могло облегчить кашель, но по взгляду заклинателя змей Катерина поняла, что надежды на выздоровление почти не осталось.

Милли осторожно отложила платок и приготовила новый кусочек ткани ему на замену, а затем снова помогла маме сесть, чтобы та приняла лекарство. Губы девочки были плотно сжаты, словно удерживая печаль внутри, слёз на глазах не было, но одного их выражения было достаточно, чтобы понять, как ей горько.

Прамеш отмерил несколько капель, которые Энни с трудом проглотила и снова откинулась на колени к дочке. Всегда такой подвижный, Джо стоял, словно окаменев.

— Родные мои, встаньте так, чтобы я вас видела.

Катерина заняла место Милли, чтобы дети смогли поговорить с Энни.

— Милли, Джо, вы лучшее, что со мной случалось. — Энни перевела дыхание. — У вас впереди целая жизнь. Я знаю, что вы многого добьётесь, таких вещей, о которых я и помыслить не могу.

— Мама, нет, пожалуйста, не говори так. — Голос Милли дрожал.

— Тише, милая. Послушай, Джо, мой добрый мальчик, чем бы ты ни занимался, всегда следуй за своим сердцем, оно укажет тебе путь. Милли, моя умница, однажды мир может повернуться к тебе спиной, но помни, что ты способна открыть любую дверь. — Пальцы Энни коснулись ключа, который она подарила Милли, когда Холт ушёл на войну. — Я вами обоими очень горжусь, — прошептала она.

Больше не в состоянии сдерживать слёзы, Милли и Джо прижались к матери. Она крепко их обняла и нашла взглядом глаза Катерины.

— Присмотри за ними, пожалуйста, — сказала Энни, — пока Холт не вернётся.

Остальное отразилось у Энни на лице: «Если он не вернётся, если война заберёт его, пожалуйста, не бросай моих детей одних».

— Они будут нам как родные, — заверила её Катерина.

Она дала Энни выпить пару глотков воды и приложила руку к её лбу.

Милли и Джо горько плакали, а их мать под действием лекарства медленно начала погружаться в сон.

— Она… — Милли села, на неё было страшно смотреть.

— Нет, милая, она просто уснула, — сказала Катерина. — Тебе тоже лучше отдохнуть.

Молча кивнув Катерине и Ивану, Прамеш ушёл в свой вагон. Фокусник с мрачным выражением лица гладил Джо по голове, пока мальчик наконец не задремал. Милли была слишком взволнована, чтобы спать, она сидела возле матери, пока её грудь не перестала вздыматься, а лёгкие не испустили последний вздох.

Лицо Милли сморщилось, но раньше, чем упала первая слезинка, Катерина уже крепко сжимала её в объятиях, качая на руках, словно малышку.