Дамиано Де Лука (ЛП)

Мне было так приятно снова слышать его голос. Я чувствовала его на своей коже и в воздухе. Он был повсюду. В моем прошлом. В моей голове. И, что еще хуже, под моей кожей. Я уперлась в него, смущаясь своей слабости.

— Очевидно. — Слова вырвались из меня. Инстинкт самосохранения воздвиг вокруг меня стены сарказма. Я подготовилась к тому, что снова увижу Дамиана. Очевидно, недостаточно хорошо.

— Я имел в виду мафиозное сообщество.

— Это тоже очевидно.

— Ты будешь докладывать Витали?

У меня не было выбора. Обо всем, что происходило, пока я представляла имя Витали, нужно было сообщать. Но не было никаких правил, диктующих, кому я должна отчитываться. Я могла отчитываться перед мамой. Она заведовала архивом Витали, потому что папа видел в ней лишь трофейную жену и секретаря. Он не стал допытываться ни у нее, ни у меня о том, что происходило на похоронных процессиях, потому что, хотя ему, вероятно, следовало бы быть здесь, представляя имя Витали, он не мог ступить в Нью-Йорк.

Мой отец боялся позора, который мог бы возникнуть, если бы Маман решила покинуть его. Так что у них было негласное соглашение. Маман получала Нью-Йорк и прилегающие штаты, а папа — Италию и все остальное. Но поскольку у Маман были тайные отношения с Винсом, я не доверяла ей в том, что она не будет слишком эмоциональной на его похоронах и не вызовет подозрений. Именно поэтому я согласилась выйти из тени и представлять интересы Витали.

Отношения Маман с Винсом были также рычагом давления на нее, чтобы сохранить в тайне положение Арианы в ФБР, но я не думала, что она проболтается, если я попрошу ее не делать этого. Мы всегда старались присматривать друг за другом.

Я повернулась лицом к Дамиану и посмотрела на его напряженную, замкнутую фигуру.

— Я должна кому-то доложить. Если этого не сделать, ситуация обострится и привлечет внимание к Ариане, тебе и, возможно, Бастиану. Я могу доложить матери, раз уж она послала меня сюда, и пусть она решает, что делать с этой информацией. Это лучшее, что я могу сделать.

Это было больше, чем сделал бы любой другой. На самом деле это был верный план действий. Вероятно, это был единственный вариант, который не повлек бы за собой кровопролития, и я вступилась за Ариану, совершенно незнакомого человека, потому что знала, что Дамиану не все равно. Но я преуменьшала свои действия и надеялась, что он не станет разбираться в моих мотивах.

Это сработало, потому что его губы сжались в уголках.

— И как ты думаешь, что она выберет?

— Понятия не имею, Дама. — Я налила себе бокал шампанского из мини-холодильника. — Может, ничего. А может, что-то.

Он взял у меня бутылку и отпил прямо из бокала.

— Мне нужен прямой ответ, Рыцарь.

Мой пульс участился, когда он сдвинулся с места и наши бедра соприкоснулись.

— Моя мама ведет учет. В остальном она не вмешивается в семейный бизнес. — Я опустошила бокал с шампанским одним глотком, чтобы было чем заняться, кроме как сосредоточиться на нашей близости. — Так что, скорее всего, она запишет то, что мы узнали, в архив, и если никто не решит поискать, никто больше не узнает.

— А каковы шансы, что никто не решит искать? — Его слова прозвучали с трудом, но он не выглядел иначе, как удобно устроившись рядом со мной.

— Я не знаю, Дама.

— Ты нарочно ведешь себя сложно?

Спор. Это была территория, с которой я могла работать.

Я окинула его взглядом.

— Я уже почти десять лет не работаю в мафиозном мире, Дама. Извини, если я не заинтересована в поддержании связей с Витали.

— Они — твоя семья.

— У меня своя семья. — Я взяла свой бокал, и это было бы круто, если бы он не был пуст.

Он протянул мне бутылку, и я приложила губы прямо к тому месту, откуда он пил. Я почувствовала его вкус. По моим предплечьям побежали мурашки, и мне стало противно от отсутствия контроля над собственным телом. Врожденное спокойствие, которое было у меня до встречи с Дамиано все эти годы, осталось лишь далеким воспоминанием.

— Каковы шансы, что никто не решит посмотреть?

— Я уже сказала, что не знаю. Неужели за последние десять лет ты стал глухим?

— Рыцарь… — От этого рычащего предупреждения по всему телу пробежали искры, прямо в сердцевину.

Я заставила себя сосредоточиться на своем раздражении, позволив себе редкий момент сбросить свой спокойный фасад и наброситься на него.

— Послушай, я чертова учительница начальной школы! Ясно? Я больше ничего не знаю о Витали. Я могу догадаться, если ты этого хочешь.

Я откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок.

— Я должна рассказать маме. Так будет лучше и мы обе будем защищены. Моя мама не только хороший человек, но и надежный. Если я попрошу ее быть осторожной, она будет осторожна. Пока в эти выходные не произойдет ничего особенного, никто не попросит показать записи. Черт, да всем плевать на похороны. Именно поэтому я здесь, а не мой папа или моя мама.

Это и эмоциональный роман Маман.

Несколько минут он молчал.

— Учительница начальной школы?

На моих губах заиграла улыбка.

— Заткнись.