Дамир

Врач, развернувшись, ушел прямо по коридору, а я устало рухнул обратно в кресло. Главное, что теперь ее жизни ничего не угрожало, а два часа я выдержу. Полгода ждал. Господи, полгода, целая вечность, целая жизнь без нее. Я не знаю, что бы я делал дальше. Но за один день вдруг столько всего произошло, что теперь четко понимал: даже если я ей не нужен, ребенка воспитывать будем вместе. Теперь я не смогу отдать Ангелику, не смогу оставить этого нежного и маленького ангелочка.

— Господи, как же это все сложно, — прошептал я, и, поднявшись, решил выйти на улицу покурить.

Устал жутко, не привык решать дела любовные, куда проще было разобраться с очередным контрактом или финансовыми запарами. Но вот так страдать, переживать и воевать за сердце любимой, — это оказалось сложным процессом.

Выйдя на улицу, прошел к автомобилю, достал из салона пачку сигарет и, выудив одну, закурил. Горький дым сразу же обжег горло, но сейчас на это было плевать, хотелось хоть на минуту расслабиться, выдохнуть, ощутить легкость. Но не вышло. На парковку заехал автомобиль Михаила, который, заглушив двигатель и выбравшись из салона, сразу же направился ко мне.

— Спасибо, — ответил я, когда он протянул мне сумку с ноутбуком и флешку, сверкнувшую в уличном свете.

— Есть новости о Лие Александровне? поинтересовался он, и я заметил, что Миша действительно переживал за нее, словно знал лично.

Я кивнул и кратко пересказал о том, что поведал мне хирург, а потом попросил Мишу пойти дожидаться разрешения от врачей, и как только скажут, что я могу навестить Лию, сразу же позвать меня. Мужчина сдержанно кивнул и ушел, а я, отбросив окурок уже второй сигареты, забрался в авто, собираясь посмотреть флешку.

Включив ноутбук, поставил серебряную пластинку в разъем, и понял, что волнуюсь, заметив высветившееся окно на экране. Открыв нужную папку, взгляд зацепился за два файла один был видео, а второй документ. Я еще не представлял, что меня ждет внутри, но уже не знал, что именно открыть первым. Названий у файлов не было, и отчего-то подумалось, что все это делалось наспех. Тяжело выдохнув, словно перед прыжком с парашютом, я все же нажал на видео, и замер, не понимая зачем мне смотреть на пустую комнату. Семь минут абсолютно ничего не происходило, я уже хотел перемотать, чтобы понять, как долго это будет продолжаться, но остановил меня шорох из динамиков. В комнату неожиданно влетела Лия, и я сразу понял, что зашла она не сама, ее туда затолкнули. А в следующее мгновение я увидел Шираева, который тут же резко схватил девушку за шею и толкнул ее на кровать. У меня крепко сжалась челюсть, а пальцы — в кулаки, и я понял, что разорву его на куски.

— Не трогай меня, умоляю, — закричала Лия, рыдая и стараясь вырваться из захвата этого ублюдка, который, казалось, намертво вцепился в ее тело.

— Ты будешь теперь моей шлюхой. Байер и так слишком много получил в этой жизни, — зло шипел он, срывая с нее одежду.

Буквально разрывал все на куски, но, встречая сопротивление моей девочки, он сильно ударил ее по лицу, чтобы она замолчала и прекратила брыкаться.

— Не надо, Артем, я тебя не хочу, — продолжала умолять она, но эта гнида ее совсем не слышал, он залез ей под платье и силой сорвал трусики, и я понял, что застыл.

В этот момент, казалось, замерло все, даже видео. Лия посмотрела в камеру и я увидел в ее глазах отчаяние и боль, а потом она прикрыла их, и по щекам покатились горькие слезы. Она сдалась, понимая, что не в силах бороться, сдалась, зная, что никто не придет на помощь, никто не спасет ее, и не вырвет из лап этого зверя.

Я резко, с яростью захлопнул крышку ноутбука, отшвырнул его на соседнее сиденье, и со злостью ударил ладонями по рулю. Внутри все кипело, я был уверен, что даже глаза налились кровью, потому что я не мог представить, что сделаю с этим ублюдком, посмевшим сделать то, что не смеет делать никто! Никто, мать твою, не смеет! А он это сделал, сделал с моей маленькой девочкой, которая еще так юна и наивна. Которая в жизни еще ничего не видела, зато успела настрадаться в лапах скота, который позволил вершить ее судьбу. Я уничтожу эту сволочь, сделаю все, чтобы его имя больше никогда и нигде не всплывало. Разорву на части и скормлю собакам, потому что, другой смерти эта мразь не заслужила. Он посмел причинить боль девушке, он посмел унизить ту, которую люблю я, он посмел тронуть чужое. За все мне ответит, будет стонать, выть от боли, а я буду упиваться этим.

Выскочив на улицу, я громко хлопнул дверью, достал сигарету и прикурил, размахнулся и кулаком впечатал в бок джипа. Боль обожгла руку, но сейчас это казалось лишь легким укусом по сравнению с тем, что творилось внутри.

— Бл*дь, бл*дь, бл*дь! — заорал на всю парковку, и, сделав пару затяжек, выбросил окурок, пальцами зарываясь в волосы, спиной скользнул по машине, рухнув на землю.

Облокотившись о железо, понял, что мне хочется просто завыть, чтобы хоть как-то облегчить или попустить свои эмоции. Разнести бы все в хлам, а потом до крови, до потери сознания избивать Шираева. Насладиться его кровью и болью.