Дамнар: Неведение

— Невыносимо! — прошипел Сет, вскочил на ноги и начал метаться по комнате, пытаясь хоть чем-то себя отвлечь. Часть его разрывала душу на осколки и гнала извиняться перед братом, а то и вымаливать прощение. Другая часть подсказывала что навряд ли Джастину станет лучше, если Сет попадется ему на глаза — скорее будет обратный эффект и ухудшение состояние. Третий голос нашептывал, что слишком много свидетелей было у этой сцены, и идти на попятную просто нельзя. Четвертый где-то в глубине уверяла, что если бы не эта девка, ссора навряд ли бы состоялась. Кажется, пробивалась ещё одна чужеродная мысль из глубин сознания. Уверявшая, что ему никто не нужен, в том числе и брат. Что он сам был бы рад от него избавиться — слишком уж много хлопот доставляет.

От этой мысли, полоснувшей разум раскаленным железом зашевелились в ужасе волосы от одного только осознания, что такая мысль вообще могла возникнуть.

— Да сколько вас там? — выкрикнул в пустоту князь, заметив слишком много разных голосов в своей голове. В бешенстве кинулся к зеркалу вызвать Отражение.

— Твои проделки? Сколько ещё вас прячется? — рявкнул Сет, ударив кулаком по стеклу.

— Я пытался тебя остановить, но я всё слабее. Ты уже почти меня не слышишь. Кто знает, кто, или что придёт вместо меня. Мне ничего неизвестно. Решай сам, — стекло моментально почернело, но изображение в этот раз стало проявляться не сразу. Голос Отражения был слишком тих, так что князю пришлось напрячь слух.

— Ты один мне на глаза показываешься, что я должен решать? — Сета трясло от ярости, сменяющейся страхом. Он уже достаточно давно не смотрел на Отражение. Теперь стоящий перед ним парнишка стал намного прозрачнее и почти парил в темноте как призрак. От колен и ниже дымка рассеивалась настолько сильно, что очертания ступней уже не угадывались.

— Что я могу тебе посоветовать? Я всю жизнь слушал Селфиса — ты знаешь, к чему это привело. Затем ты заточил меня в омуте своего весселя, стал слушать отца — ты знаешь, к чему это привело. Меня ты почти никогда не слушаешь — и ты видишь, к чему это приводит. Кого ты послушал, решив уничтожить брата?

Сет растерялся, совершенно запутавшись. Отражение не обращало на его задумчивость никакого внимания и продолжало рассуждать.

— Ты так уверен, что кто-то меня в твоем весселе сидит ещё кто-то? Тебе так хочется переложить ответственность за свои поступки на кого угодно? Тебе от этого легче станет? А может быть станет легче Джастину? Раньше ты хотя бы на него опирался, а что теперь? — Отражение уже явно устало вещать, голос становился все тише. Сет никак не хотел воспринимать его слова.

За дверью начал скрестить и поскуливать Флаум, прося чтобы его впустили. Сет медлил. Фамильяр наверняка тоже будет укоризненно заглядывать в глаза.

Мерзотное ощущение собственной дефективности давило многотонным прессом на замученный разум. Возразить Отражению по сути было нечего. Злость, тем не менее, всё ещё требовала выхода.

Были голоса лишь игрой воображения или сущностями наподобие бесов, о которых толковали людские священнослужители — безразлично. Одним из самых глубоких страхов дамнара было сойти с ума. И Сет всё больше убеждался, что именно это с ним и происходило.

Стараясь не обращать внимание на скулеж Флаума, Сет начал листать взятую наугад книгу, не видя букв. Сосредоточиться было явно выше его сил. Закладкой для неё служила старая, сильно пожелтевшая от времени записка.

«И почему я ее сразу не сжёг?» — Сет скомкал листок и бросил под ноги. Он и так прекрасно помнил, что в ней написано витиеватым округлым почерком, будто бы его писала девица. Но записка принадлежала старшему братцу.

«Полно тебе дуться! Знаешь ведь, что я не мог не среагировать. Мы же стольких дев испробовали вместе! Далась тебе эта потаскушка… Если б ты смолчал… Скажи только слово — я уговорю мать принять тебя обратно. Они всё забудут, клянусь! Неужто какая-то безродная девка сможет встать между нашей дружбой?»

В записке речь шла о Глиндменел… Он едва помнил её лицо. Эльфийка из самых низов иерархии: то ли прачка, то ли поломойка… От Сета всегда шарахалась, как от чумного. Он на неё даже не смотрел, чтобы лишний раз и её не пугать, и самому не раздражаться.

«Пальцем её не тронул, а вот оно как вышло. И теперь опять вот, простая девка… Только обстоятельства несколько другие», — Сет уже очень устал от эмоциональной пляски. Полумертвому телу такая череда эмоций давалась с очень большим трудом.

Некстати в коридоре послышались чьи-то лёгкие, неуверенные шаги. Флаум перестал скулить и явно заинтересовался пришедшей к покоям служанкой.