Дамнар: Неведение

Когда из открывшейся двери повеяло ночной прохладой, сопровождаемой возгласом Князя, все вздрогнули и начали отходить от койки больного. Всемир вставать не спешил, внимательно осматривая взволнованную Есению с тяжелой котомкой в руках и сощурившегося Князя, принесшего с собой ночь и глоток свежего воздуха. Очень уж в помещении было душно. Его появление Кощуна тоже испугало, как и всех остальных. Но чуял он, что неспроста тот явился. Да и Есю рад был видеть. Девушка расцвела, но побледнела. Сказывалось, что свет стала реже видеть. Но в целом была здоровой. Только испуганной.

— Тяжело старику скакать. Дозволь, посижу…

— Оглохли?! Пшли прочь! — Сет, видя, что народ испуганно топчется на месте, решил их немного подтолкнуть легким импульсом, сжимающим сердце и желудок. Времени, отпущенного Эйлерту, оставалось мало. Церемониться было некогда, — Ты сиди, Всемир, — он узнал старца, взявшего на себя тогда обязанности старосты, ничего против его присутствия не имел. Даже подумал, что для девки будет лучше, что староста её действия видеть будет. — Наблюдай, да не мешай.

Люди, испугавшись того, как тьма сжимает их тела изнутри, почти синхронно охнули и резво покинули помещение, недобро косясь на пришедших. Уже за дверью слышался их гневный полушепот: «Хоть бы дали старику уйти спокойно», «Ведьма Кощуна привела в Божий дом, что ж будет теперь?».

— Ты что стоишь? — Князь легким подзатыльником привел в чувство прислушивающуюся к разговорам толпы девку. — Воду неси, инструменты раскладывай.

Есения вышла из ступора, положила сумку в ноги и выскочила из комнаты — в подсобное помещение, где обычно стояли ведра напомненные водой про запас. Всемир смерил изучающим взглядом молодого Князя, который деловито заглянул шкаф, извлек бутылку с кагором, налил себе в найденную простую кружку и пригубил церковное вино, ожидая возвращения девицы.

— Зачем, Князь, пожаловал?

— Будем считать мое здесь присутствие ответом небес на ваши молитвы.

Всемир, видя, что Князь к беседе не расположен, решил промолчать.

Есения схватила одно из ведер, в другую руку подхватила небольшой тазик, и собиралась было идти обратно в келью, как путь перегородил Траян с озадаченным Ярцом за его спиной.

— Ты что, ведьма, удумала? Решили с кощуном вовсе святого человека извести?

— Пройти дай! — щеки Есении гневно вспыхнули. Пререкаться с дядькой ей было совершенно некогда. Страх перед отчимом был вытеснен на задворки создания острейшим желанием успеть.

— Ишь, как заговорила, стерва! Всыпать бы тебе хорошенько, чтоб семью не позорила! Да язык подрезать, — Траян сделал вид, что замахнулся, но Есения вопреки обыкновению взглянула ему в глаза с упрямым упорством.

— А ударь! Посмотрим, что Князь скажет, что ты его приказ исполнить мешаешь.

— Сестрица, да что с тобой! Околдовал тебя, да? — Ярец машинально перехватил руку дядьки и подался вперед, не узнавая поведения Еси. Он, вопреки увещеваниям Олафа, Кэйи и Джастина, сильно злился на то, что она ушла, отказываясь принимать во внимание обстоятельства. Сейчас же сердце стало щемить от тоски по ускользающей сквозь пальцы дружбе.

— Да некогда мне тут с вами! — рассерженно встряхнула волосами Еся и попыталась вклиниться между братцем и лавкой.

Траян недовольно скрестил руки на груди и преградил ей путь. Ярец машинально схватил сестрицу за рукав, не желая пускать обратно к кощуну. Она никогда раньше не позволяла себе уйти, пока старшие не разрешали. Но в этот раз она ещё сильнее вспыхнула, сбросила с себя руку брата, ловко выхватила из голенища свой железный ножичек и твердо посмотрела в глаза дядьке. Тот тоже не ожидал такого поворота. Руки медленно опустил и уставился на неё во все глаза.

— Пропустите! Эйлерту хворь вырезать нужно!

— Живого человека резать?! — воскликнул Траян так, что услыхал Всемир за дверью. Тот настороженно покосился на скучающего Князя, взявшего в руки молебник и от нечего делать читающего наугад открытую страницу.

— Князь, не серчай, дай старику слово молвить…

Сет не отрываясь от страниц утвердительно кивнул.

— Не могу знать, что на уме. Но не дайте девочке смерть увидеть. Любит она Эйлерта как деда своего. Отошлите её. Не нужно ей на кровь и грязь смотреть.

— Так не я его резать собрался, — ухмыльнулся Князь. — Не испугается, сдюжит — поживет ещё ваш священник. Будете потом приходу рассказывать, как его ведьма спасла, если смириться с этим сможете.

— Все-таки ведьма? — опасливо спросил старец.

— Не я её так величаю, — улыбнулся Сет уголком губ и коротко посмотрел Всемиру в глаза, затем вновь отвел взгляд, давая понять, что разговор окончен.

В комнату зашла взъерошенная, пунцовая от раздражения и решительности девка с тазом в руках. Следом зашел её сконфуженный братец с ведрами. Замялся, встретившись взглядом с поднявшим бровь Князем.