Дамнар: Неведение

И не могу не признать, что моей опорой на очень долгое время стала Герда. Даже не Олаф, а его жена! Оплот разума, совести и спокойствия в этом колодце с мертвецами. Всё полетело в пропасть с её уходом. Я просто перестал ориентироваться в окружающем мире. Перестал понимать и их, и себя. После читал уйму книг на эту тему. Выводы… А какие могут быть выводы? Часть меня заперта в собственном весселе — смог бы опираться на внутренний стержень, если б не эта ошибка. Может быть, приди я к озеру хотя бы на пять лет позже, результат был бы иным. Или нет… Вампирам же нужна подпитка извне, а я недалеко от них ушел. Но я отвлекся.

Я не помню, сколько длилось молчание. У времени есть очень интересное свойство нестись галопом и тянуться улиткой одновременно. Селяне начали вставать и подходить ко мне. Молча. Не сговариваясь. Первыми встали пожилые. Клали руки на плечи поднявшимся было молодым, заставляя сесть обратно, и шли, оставляя цепляющихся за них родных. Не сговариваясь. Не делая никаких особых знаков…

Священник хмурился и молчал. Собственно, правильно делал. Подал бы голос — я точно воспринял бы это за провокацию. Эти бестии умеют завладеть умами так, что и кнехтам не снилось. Одна только инквизиция Вириди Хорта чего стоит, да и здесь начинается нечто подобное. Человек вообще существо внушаемое. Видимо, им тоже нужна своеобразная опора. Иначе не развелось бы столько религий. Но не суть…

Я был весь как туго сжатая спираль. Не понимал. До сих пор не слишком понимаю, как я тогда сдержался. Хотят напасть? Тогда почему так медленно и открыто? Зачем тогда идут и женщины? Стеной встать? Ну глупо же — импульс, и нет их… Может заранее договорились о чем, и потому все отмалчиваются?

— Из нас, кого хочешь зарежь, только семьи не тронь…

Я не помню, кто именно это сказал. Да и неважно. Мысли у них явно сходились. И в глаза мне смотрят. А я не знаю, кровавые они тогда были, или нет. Как я не взорвался тогда от бури в разуме? Сказать, что я был в смятении — ничего не сказать. Нет, я им не верил, хоть и очень хотел. Мечтал, чтобы они набросились! Итернитасу всё равно, каким образом пришла смерть — разница лишь в предварительной боли. Но пытать-то я и не собирался. Зачем мучить, если и так всплеск энергии будет большой. Но они просто стояли и молча смотрели. Даже, наверное, не глаза. Куда-то глубже.

А я мечтал оглохнуть и не слышать их молчания и тихой скорби их родных.