Дамнар: Неведение

— Есть дядька, но он… Да что за странные вопросы серед ночи? — Есения, уже перестав сердиться, села и стала потирать поврежденную веревкой шею. Сон все равно как рукой сняло.

— Хочу дозволения спросить поехать с нами в эльфийские земли. Там дамнар не властен.

Есения приоткрыла было рот, но замешкалась, покрылась румянцем и опустила глаза в пол. Ярек же сильно воодушевился.

— Конечно да! Спасибо! Только я недалеко провожу. Вы за ней присмотрите? Пристроите куда-то? Она работящая и умелая. Хоть к хозяйству, хоть на кухню — с любой работой справится!

— Ярек?! — воскликнула Еся, задохнувшись от возмущения.

— Ну что? Это же здорово! Вы же спасли нас, значит вам можно доверять.

— Благодарю. Несомненно, я позабочусь о твоей сестрице, и без дела её не оставим. Разве что, не знаю, смогу ли обеспечить… привычные удобства.

— Ну, она не прихотлива. Во всяком случае, была до… Но ты не подумай, она точно не неженка! И тихая. Аккуратная и старательная.

— Братец?!

Видя, что девушка становится пунцовой и готова выйти из себя, Ластиэль продолжал.

— Я рад слышать. Усердие и кротость — женские добродетели. Но вижу, вы же явно бежите… Что произошло? И зачем вам зачарованный кувшин?

— Ну так сестрица у меня ещё и умная, раз зачарованный кувшин умыкнула. Он наверняка столько денег стоит! Как жареным запахло, выкинула его в траву, а я подобрал. Только вы не подумайте! Украла-то она не по злому умыслу, а от безысходности. От гнева князя бежать пришлось. Ручаюсь, такого не повториться боле.

— Замолчи уже!

— Да что ты в самом деле?! Я же тебя пристроить к хорошему человеку пытаюсь, как и собирались. Ты не гляди, что нелюдь! Вон, только уши и бледноват. Да и спас тебя от петли. Неужто благодарностью не ответишь? А вы не смотрите, что брату перечит. Это она от усталости и страху пережитого. Как успокоится, до безопасного города дойдет — не будет такого!

— Никуда я не пойду! Как кувшин наполню, вернусь в замок!

Дар речи потеряли все присутствующие. Гробовую тишину нарушали лишь стрекот костра, да шелестение листьев.

— «Признаться, это было довольно неожиданно… » — прежде чем Октавио успел ответить на реплику князя, перепалка продолжилась.

— Да ты с ума сошла! Ты как себе это представляешь? И чем наполнить собралась?

— Кровью, чем ещё? Забыл, что мы по этой дороге к лесному озеру с пещерой ездили? Кровь дракайны может Джастину помочь. Мне в книге давно ещё князь пометки сделал, да и я в его записях как-то прочитала, как она на него подействовала.

Ярек быстро затряс головой, будто пытаясь выкинуть последние сказанные сестрицей фразы.

— Вы её не слушайте! С утра же развернемся и поедет с тобой, куда скажешь.

— Уверен? Кажется, не люб я ей, раз так артачится, — Ластиэль намеренно проигнорировал возражение девушки, стараясь вывести её на эмоции.

— Да как же не люб? Старшие всегда говорили, стерпится, слюбится. Главное, заботой её окружить. Авось забудется князь. Может просто, как с той водной накидкой, отойти подальше надо. Я всё думаю, что околдовал он её.

Ластиэль нарочито озабоченно приподнял брови, стараясь не рассмеяться. Желание паренька пристроить сестру в хорошие руки было понятно. Предположение, что девица неравнодушна к князю кольнула, но подобное влечение он прекрасно понимал. Обаяние подобных, власть имущих мужчин легко притягивало девиц в свои сети. Паучьи сети — ничего нового. И неважно было при этом, попалась добыча из-за своей наивности или корысти — итог всегда был один, как бы в сказках не пытались воспеть положительный исход для жертвы. Видя, что девица уже, откровенно говоря, злится, подлил масла в огонь.

— Может и околдовал. А может и сама очарована. Девичье сердце просто пленить. Но ты, вижу, не рад её… выбору… И желаешь для сестрицы лучшего. Раз так… Для её же блага, вероятно, стоит прибегнуть к этой мере… Если чары сильны, может даже придется связать и повести.

— Я человек, а не… к-коза, чтоб меня на поводке вести!

— Ну разумеется! Ты не думай! Я тебя же не в качестве прислуги увести желаю. Мила ты мне. Своим скажу, что это традиция людская — с кражей невесты. И что приличием положено девице рыдать и сопротивляться. Подивятся, но поймут.

— Сестрица, не бойся! У эльфов же маги ещё. Расколдуют тебя. Уверен, для тебя это добром обернется! Да ещё и невеста!

— Как же иначе?! Тем более, что, как ты верно заметил, может, будет достаточно и подальше уйти — колдовство само и рассеется. Да и если магия ни при чем, сердце поплачет, да душевные раны вскоре затянутся.

Есения переводила взгляд с одного воодушевленно обсуждающего её судьбу мужчины на другого и не выдержала. Они оба словно нарочно её не замечали. Разве что не торговались — сразу договорились. И она понимала, что если они действительно решат её скрутить, то сопротивляться не выйдет. И слушать её тем более никто не станет.

— Да как вы… Вы же меня не слышите. Ни слова вставить не даете!