Дамочка, что надо

– Да что вы знаете о жизни, которую я веду?

– Она включает в себя и этих трех тетушек, разве нет? А жизнь, в которой присутствует эта троица, просто не может не быть исполненной волнения и, вероятно, недолгой. – Грофилд снял трубку. – Я закажу поесть, – сказал он.

Глава 3

– А-а-а, – довольно протянула она, похлопав себя салфеткой по губам и оттолкнув поднос. – Как здорово!

– Я бы не отказался выпить еще, – сказал Грофилд. – А потом мы поговорим.

– Верно. Потом мы поговорим.

За последние полчаса, с тех самых пор, как он попросил поесть и выпить, они почти ничего не сказали друг другу, оба восприняли эту паузу как своего рода тайм-аут. Она настояла на том, чтобы спрятаться в шкафу, когда дежурный, злобно ухмыляясь в усы, принес поднос с едой, а потом чинно сидела за письменным столом, стоявшим напротив кровати у другой стены, и поглощала пищу, как пехотинец после сорокамильного перехода.

Она встала, взяла оба стакана, отнесла к комоду, на котором стояли бутылка шотландского виски и ведерко со льдом, и приготовила им новые напитки. Потом присела на край кровати, протянула Грофилду стакан и спросила:

– Кто начнет первым?

– Прежде всего имена, – сказал он. – Надо же нам как-то друг друга называть. Меня зовут Грофилд. Алан Грофилд, и это чистая правда.

– Привет, Алан Грофилд. А меня зовут Эллен Мэри Фицджералд, и это тоже правда.

– Да вроде похоже на правду. А как вас называют запросто?

– Чаще всего Элли.

Грофилд попробовал поднять левую руку. Она мало-помалу набиралась сил, а слабой бывала сразу же после пробуждения.

– Позвольте мне, – заговорил он, – позвольте мне сообщить вам, что я знаю о вас, Эллен Мэри, а уж потом вы решите, сможете ли честно рассказать и заполнить пробелы.

Она улыбнулась с надменным видом и сказала:

– Страсть как люблю быть в центре внимания.

– Ну еще бы! Роль разъяренной дамы вам не к лицу, золотко.

Ее улыбка стала более открытой.

– Обстоятельства против меня, – сказала она. – Ну да ладно, валяйте, рассказывайте мне мою историю.

– Ну что ж. Вы девушка приятной наружности, незамужняя, с северо-востока Соединенных Штатов, из какого-то города, расположенного между Вашингтоном и Бостоном. Возможно, из Нью-Йорка, но я все же рискну назвать Филадельфию. Пока все верно?

Ее улыбка застыла и потускнела.

– Вы что, такой умный? – спросила она. – Или тоже каким-то образом связаны с этим делом? Вы уже все знаете?

– Пока вы не влезли в мое окно, – ответил он, – я не знал о вас ровным счетом ничего. И это правда. Право, не так уж трудно догадаться, что вы девушка из большого города на северо-востоке страны. Вряд ли из Нью-Йорка, поскольку, когда я упомянул, что сам оттуда, вы не спросили, из какого я района. Люди всегда спрашивают незнакомцев из своего же города, в какой его части они живут. Бостон и Вашингтон, вероятно, придали бы вашей речи некий особый выговор, а у вас нет никакого заметного акцента, значит, остается Филадельфия.

– И Балтимор, – добавила она. – И Уилмингтон. И Трентон. И Буффало. И Кливленд.

– Крупный город. И не Балтимор, поскольку Балтимор – это почти Питтсбург, а вы не из Питтсбурга.

Она засмеялась и всплеснула руками, снова превращаясь в маленькую девочку.

– Вы изумительны, – сказала она. – Вы восхитительны. Теперь я вам верю: вы посмотрели на меня и догадались, что я из Филадельфии.

– Но только не ваши три тетушки, – ответил он, указывая на дверь. – Они из Нью-Йорка, все трое, они – профессиональные громилы, и ваши жизненные пути никогда не пересекались. Так-то вот. Трое громил из Нью-Йорка держат в заточении состоятельную девушку из Филадельфии, держат в приличной гостинице для людей среднего достатка в Мехико-Сити. Пока все верно?

– Вернее не бывает. А я знаю, чем вы зарабатываете себе на жизнь. Вы пишете заметки в журналах под названием «Дальше в нашем сериале», вступления к главам с продолжением.

Грофилд ухмыльнулся.

– Моя тайна раскрыта. Только никому ни слова.

– Обещаю. Ну что, довольно обо мне?

– Да не совсем. Вы улизнули от бандитов, но не обратились в полицию, а это означает, что дело не ограничивается похищением. Иными словами, вы влипли в какое-то грязное дело. – Грофилд потянулся здоровой рукой к прикроватной тумбочке, взял свою пачку «деликадос» и закурил. – Теперь ваша очередь, – сказал он.

– Что это за сигарета?

– Мексиканская.

– Ну и вонища от нее. Погасите-ка. Вот. – Она приподняла край свитера. За пояс юбки была заткнута пачка «Лаки страйк». Девица бросила пачку ему, сказав:

– Прикурите нам по одной. Выполнив ее просьбу, Грофилд сказал:

– Повторяю, теперь ваша очередь.

– Моя очередь?! – Она весело улыбнулась, снова корча из себя маленькую девочку. – То есть теперь я должна рассказывать вам, что мне о вас известно?

– Пока еще нет, Эллен Мэри. Сначала вы…

– Я не хотела бы, чтобы вы меня так называли. Друзья зовут меня Элли.

– Рад за них. Всякий раз, когда вы начнете паясничать, корча из себя Джинджер Роджерс из «Старшей и младшей», я непременно буду называть вас Эллен Мэри. Весьма справедливо, правда? А теперь поведайте мне о своем горе.