Дамочка с фантазией

Или могла? Что, если владимирские менты оказались очень болтливы, и назвали Ирине фамилию женщины, подозреваемой в убийстве мужа?

Вряд ли. А впрочем, не исключено… Степень болтливости людей, даже и обязанных хранить государственные тайны, вообще невероятно высока. Долохов это давно знал. Отчасти на этом и зиждились его успехи в работе. Что характерно, людей даже не приходилось к этому принуждать или очень за дорого покупать у них информацию. Иногда потребность рассказать то, о чем рассказывать нельзя, просто-таки жить не дает человеку, облеченному мало-мальской тайной. Синдром цирюльника, вот как можно это назвать. Того самого цирюльника, который когда-то вырыл в песке ямку и шепнул в нее: "У царя Мидаса ослиные уши!" После чего из ямки вырос тростник и поведал об уродстве царя всему прогрессивному человечеству. По сравнению с этим брадобреем владимирские менты, которые могли по телефону выболтать Пластовой информацию о происшедшем в купе, просто дети малые.

Черт, какая жалость, что вчера ему не пришло в голову попросить Люду невзначай вызнать у жениха: что именно стало известно Ирине Петровне Пластовой об убийстве ее супруга?

В любом случае - если она не знала о личности предполагаемой убийцы вчера, то сегодня-то вполне уже могла узнать. Кто-то из владимирцев, не исключено, посвятил ее в суть происшедшего. Именно из этого варианта Долохов и исходил в своих теперешних действиях - по привычке исходить из худшего. Именно поэтому и устроил очередное авторалли по трассе Нижний - Владимир!

А вот, кстати, о болтливых владимирских ментах… Долохов торопливо прошел чуть дальше по ходу поезда и вгляделся в кучку людей, топтавшихся там, где предположительно должен был остановиться девятый вагон. Ирина Пластова, так же, как и Валентин, не могла не слышать слов проводницы о том, что Ярушкина поедет обратно в девятом вагоне. И если она узнала эту фамилию из вчерашнего телефонного разговора или услышала ее в купе и сочла, что это та самая Ярушкина, значит, не могла об этом промолчать в милиции. Тогда вышеупомянутые владимирские менты сейчас втихую готовятся штурмовать девятый вагон, чтобы брать подозреваемую. Именно на такой случай и был рассчитан план Долохова, который возник немедленно после второго звонка Валентина.

Услышав об этом плане, Залесский поскрипел зубами, но все-таки согласился уладить свои дела в Москве не за день, а за полдня, чтобы выехать в Нижний не вечерним, а дневным поездом. Тем же самым "Нижегородцем", которым поедет и Ярушкина. В поезде Валентин должен найти ее и предупредить об опасности. Основанием для доверительной беседы может послужить то, что он вывел ее вчера из-под обвинения в воровстве мобильника. Ну а если этого окажется мало, Залесскому предстояло напомнить о том ультиматуме, который Ярушкина продиктовала на автоответчик Долохова. И о том, благодаря кому она вообще осталась жива, выброшенная из вагона…

Короче, следовало убедить ее не доводить дело до крайностей. Ей никак нельзя оказаться в милиции сейчас, пока вопрос о пресловутом алиби еще не решен. Долохов вывел ее из-под удара один раз - готов вывести и вторично. Вся разница в том, что той ночью он действовал спонтанно, а сейчас - совершенно обдуманно. Дело Олега Пластова - это было его дело, которое он почти подвел к логическому завершению. Только он сам должен разобраться в загадках с его убийством. Если Ярушкина попадет в милицию, Долохов никогда ничего не узнает толкового. Информация будет поступать даже не через вторые и третьи, а невесть какие руки. Тогда история Георгия Дарзина и судьба его гениального и опасного изобретения навсегда перейдут в разряд тех тайн, которые Долохов никогда не откроет.

Этого он не мог допустить. И отнюдь не в интересах своего тщеславия! Во всяком случае, так уверял себя Долохов.

Но, кажется, он зря напрягался. Что-то не видно группы захвата на прогнозируемом месте остановки девятого вагона! Там стоят две усталые тетки с большими сумками - по виду, гусь-хрустальненские труженицы, которые все еще получают часть зарплаты продукцией завода и вынужденно реализуют ее, блуждая по вагонам мимо идущих поездов. Рядом с тетками - толстый, обрюзгший мужик в шапочке-"чеченке", необъятных спортивных штанах и болоньевой спортивной куртке, мягко говоря, легковатой для нынешнего прохладного дня. Может, он был из той же гусь-хрустальненской компании. Молоденькая женщина с ребенком на руках - очень красивая, с тонким лицом и большими, влажными глазами мадонны. Тощий долговязый парень с рюкзаком. Вот и все, больше народу нет.

Долохов пробежал взглядом по перрону. Весь народ, ожидающий прибытия поезда Москва - Нижний, по виду более чем мирный. Хотя, в принципе, это ничего не значит. Вряд ли Ярушкину ринутся брать крутые парни в бронежилетах. Пройдут в вагон два скромных парня в штатском, тихонечко предъявят служебные удостоверения. Не исключено, кстати, что эти самые "парни" - мужик в болонье и долговязый паренек, переодетые, чтобы подойти к жертве тихо и незаметно.