Дамочка с гарантией

У нее дико болело горло и раскалывалась голова. Она недоумевала: почему все-таки осталась на том вулкане? Витольд Леонидович и Иван Демидович легко бежали по кромке моря. Вспененные волны всех оттенков голубого цвета накатывали на линию песка, который, словно мозаикой, был выложен разноцветными ракушками. Вот именно по этой кромке двое мужчин и убегали от нее. А вот бежавшая за ними Яна совсем не чувствовала никакой легкости. Ее ноги глубоко увязали в мокром и тягучем песке. Цветкова кричала им вслед, чтобы они ее не бросали, но мужчины не слышали и продолжали свой легкий бег, несмотря на свой немолодой возраст. А на Яну вдобавок ко всему обрушилась еще одна беда: на нее посыпался плотный, обжигающий пепел, который не давал ей дышать. Она уже начинала терять сознание, когда голос матери вырвал ее из этого песочно-лавового ада. Яна ахнула, вздохнула и открыла глаза.

— Мама?!

— Доченька, слава богу! Как ты меня напугала! С тобой все хорошо? Ты дышишь? — беспокоилась Валентина.

— Мама… А ты как здесь? — спросила Яна, осматриваясь.

Никакого моря, ракушек и вулканического пепла тут не было, а была больничная палата. На полу ничком лежал, не подавая признаков жизни, Иван Демидович. Сверху на него крест-накрест навалилось тело большого мужчины в белом халате, ворот которого уже превращался в кровавый ошейник из-за обильного кровотечения из затылка.

— Мама, чем ты его ударила? — спросила Яна хриплым голосом.

— Штативом от капельницы. Первое, что под руку попалось, когда из-под кровати выбралась, — пояснила Валентина Петровна.

— Откуда выбралась? — постепенно мозг Яны насыщался кислородом.

— Пряталась я там, — смутилась актриса.

— От кого?

— От тебя. Я приехала навестить Ваню, ну и… Ты же знаешь, каким он может быть обходительным. Ой, кстати, как там Ваня… Ваня! — наклонилась над ним Валентина.

— Мама, так вы что, с Иваном Демидовичем?! Вы что это? Зажигали? Прямо в больнице? — удивилась Яна.

— Можно и так сказать. Вот я и боялась, что ты будешь смеяться.

— И давно это у вас? — не унималась Цветкова.

— Последний раз было… Сколько тебе лет? Вот столько же лет назад лет и было, плюс девять месяцев. И вообще, отстань! Врача! Врача сюда…

— Ну ты даешь, мать! — смеялась Яна. — Навсегда запомню, как ты кричала: «Отстаньте от этого урода! Почему вы ему оказываете помощь?! Он же преступник! Не надо его лечить! Окажите помощь заслуженному артисту! Полиция, обратите внимание на этого мужчину! Он избил Ваню до потери сознания, а мою дочь чуть не задушил! И, главное, ничего даже не сказал — за что?!»

— Ну, он теперь долго может ничего не сказать. Череп ему раскроили надвое, — отвечал матери Яны прибывший полицейский.

— А вы мне это что, в обвинение ставите? По-вашему, я должна была обратиться к этому лже-доктору, когда он душил мою дочь: «Сударь, не соизволите ли вы объясниться? Что вы такое делаете? Вы понимаете, что это разбой и покушение на убийство? Если вы не прекратите, то я вызову полицию!»

— Не ерничайте, женщина! Никто вас ни в чем не обвиняет. Вы одна остались без травм.

— Да, и это только потому, что во время нападения я пряталась под кроватью, — гордо ответила Валентина.

— Мама меня спасла, — вклинилась в обвинения Яна. — Если бы не она…

— Вы его знаете? — спросил полицейский.

— Кого? Пострадавшего? Он мой отец.

— Нет, нападавшего.

— Не знаю.

Ивана Демидовича положили на его же кровать и привели в чувство. А вот преступника повезли в операционную, а затем отправили под арест.

Яна, воспользовавшись тем, что люди отвлеклись, выскользнула из палаты. Ей надо было найти Лавра, чтобы убедиться, что ничего не произошло, и все хорошо. Она смогла найти палату Михаила и там же встретила Лавра, который мило общался со своим другом и тихонько покуривал в форточку.

— Да ты что! Я еще тебе поверила! — ахнула она. — Я же предлагала, чтобы мы разделились, ты сам сказал, что проверишь всех, а сам завис у своего знакомого! А как же мой отец?! Его не надо было проверить?

— Чего ты шумишь? Я был там, палата была закрыта, я подумал, что человек на процедурах. Если я в палату не попал, то и преступник не попадет, здраво рассудил я, — отозвался Лавр.

— Сам себя не похвалишь… — хмыкнула Цветкова. — Здраво он рассудил… А я вот попала в закрытую палату, на нас было совершено нападение!

— И что? — испугался Лавр.

— Преступник обезврежен.

— Это один из тех, кого мы видели в кафе?

— Не знаю. Я плохо рассмотрела того — в кафе. Сидела к нему спиной.

— Сам-то он что сказал? Или он глухонемой? — спросил Лавр.

— Сейчас он ничего не скажет. Моя мама вырубила его. Но он говорил, и еще как! Он не глухонемой! Так, значит, это не тот мужчина, которого мы видели в кафе?

— Это ничего не значит, — не согласился Лавр. — Подожди… Твоя мама? А она что здесь делает?

— Так она приехала отца, то есть Ивана навестить, — ответила Яна, отводя взгляд.

— Это теперь так называется? Поэтому палата не открывалась? — с хитрым прищуром уточнил Лавр.

— Это их личное дело, нечего улыбаться, — фыркнула Яна. — Мама нас спасла.

— Вот ведь семейка! — не выдержал Михаил, беззвучно смеясь и хватаясь за бок.