Дамочка с гарантией

— Вот иногда такое во мне живет. Правда, странно? Мне кажется, я обратилась к вам по адресу? Это что-то глубинное и живущее внутри меня. Вот опять накатывает. Я старалась не ревновать мою любовь, не думать, что она делает, когда работает в другом месте. Наверное, я боялся узнать что-то лишнее. Не хотел знать. Но не верить своим глазам я не мог. Как моя любимая точно так же восторженно, с любовью и страстью смотрит на другого мужчину. Та же улыбка, те же жесты. Легла к нему в постель в заведении, где я главный. Это стало страшным ударом. У меня в глазах все потемнело, ушла почва из-под ног. И передо мной вновь встала смеющаяся мать, которая бросала мне в лицо: «Ну что, неудачник? Ты думал, что обманешь меня и судьбу? Несносный мальчишка! Ты не послушал мать?! Я же говорила тебе, что все бабы шлюхи и никто не достоин твоего внимания. А ты как был ничтожеством, так им и остался». Ну, и тогда я сделал очень решительный поступок и убил эту тварь, которая всколыхнула такие светлые чувства во мне, а потом сама же их и растоптала. Вот только не знаю точно: я ее сначала накачал наркотиками или снотворными, а потом зарезал, или наоборот? Это, может, вы мне сейчас объясните? Впрочем, патологоанатом уже сделал свое заявление: жертва была одурманена, а затем зарезана.

Яна сидела в кабинете главного врача психушки, закинув ногу на ногу, и требовала от него ответа. Лицо Аркадия Михайловича сначала побледнело, затем покраснело. Он сидел в своем кресле, словно на троне, и неприязненно смотрел на Яну.

— Интересную историю ты мне рассказала. Я и не знал, что ты настолько больна. Ты, конечно, производила впечатление взбалмошной женщины, но чтобы такая тяжелая патология присутствовала… — покачал он головой. — Боюсь, я тут силами своего, можно сказать, санатория не справлюсь. У нас тут «буйных» не держат.

— Да буйный здесь только вы! Так располосовать бедную Глорию, и, главное, отвечать не хотите, свалили все на невинного человека и спокойно продолжаете жить! — бросила ему в лицо Цветкова.

— Ты даже не сможешь доказать, что у меня с ней хоть что-то было. Зачем мне убивать своего хорошего сотрудника? — немного ослабил галстук Аркадий Михайлович.

— Знаете, Аркадий Михайлович, мне и доказывать ничего не надо. Помните, пару дней назад мы пересеклись в кафе, и вы раньше ушли, сославшись на занятость. Поэтому, уже не могли видеть, что я забрала чашку, из которой вы пили кофе. Спросите, для чего? Для проведения ДНК-теста. Глория была беременна, и ребенок был от вас, ДНК-исследование подтвердило этот факт. Так что доказывать, что вы были близки, уже нет надобности. Лично я не знала Глорию, но в силу определенных обстоятельств стала наводить о ней справки. И все сошлись только в одном: Глория не пропускала ни одного мужчину, который появлялся в ее поле зрения. Бывают такие женщины, без принципов и моральных норм, они созданы исключительно для развлечения и приятного времяпровождения. Они искренне любят мужчин, ласковы и честны в этом. И какой-то мужчина на самом деле может подумать, что она влюбилась, что она останется с ним. Но она останется с ним ровно до того момента, как встретит другого мужчину. Таких женщин привязывать нельзя.

Цветкова перевела дух и продолжила:

— Мы проверили все ее связи, и, что касается этой беременности, на отцовство пришлось проверять не вас одного. У меня возникло предположение: если Глория не пропускала ни одного мужчины и заводила романы на всех своих местах работы, то и вас, Аркадий Михайлович, она вряд ли пропустила. То есть выбор у нее здесь был невелик, и уж с вами она точно закрутила бы роман. Быть в отношениях с главным врачом — это престижно для медсестры, тем более, что ее профессиональный уровень оставлял желать лучшего, это тоже все отмечали. А теперь все ее косяки можно было прикрыть выгодным покровительством.

— Зачем ты что-то плела про мою мать? — злобно спросил психотерапевт.

— Я не плела. Когда анализ ДНК подтвердил ваши сексуальные отношения с Глорией, мы навели справки о вашей личности, о детстве. Все соседи в один голос говорили об очень тяжелом характере вашей матушки, рассказывали, как пренебрежительно и унизительно она всегда обращалась со своим сыном, то есть с вами. И известие о том, что ваша личная жизнь так и не сложилась, никого не удивило. Почему-то люди этот факт приняли как данность, по-другому они и не представляли.

Я бы пожалела вас, Аркадий Михайлович, но почему-то не жалко. Если бы Мартин не сидел в изоляторе за то, чего не совершал… Если вы убили Глорию, вы и отвечайте за это, — ответила ему Яна.

— Может, мне легче убить тебя? — с надеждой в голосе спросил Аркадий Михайлович.

— Не знаю, насколько вам это легко, — честно ответила ему Яна, — вы пока одного человека убили. А меня за что?

— А чем ты лучше Глории? Такая же шлюха. Сколько у тебя мужей было? — спросил Аркадий Михайлович, вставая и приближаясь к ней.

Яна спокойно сидела и смотрела на него. Сухие, горячие ладони сомкнулись на ее тонкой шее.

— Вас всех уничтожать надо! Твари! Такая же, как она!