Дамоклов меч

Видно, одно проклятие всё-таки получилось. В последнее лето, когда я там жила, померла вся семья из-за того, что дети собрали не те грибы, которые можно есть. Что поделать, и такое случалось. Агнежке было тогда шесть лет, а Гришке и того пять. Это были внуки повитухи. Какие грибы они могли собрать? Кинули в чан, да в печь и съели всей семьёй вечерой (вечером).

Сама бабка выжила – она принимала роды у Марыйки. Тяжело носила Марыйка. Весь день и всю ночь повитуха жгла над её головой травы, не была она с внуками. Помогла родить хлопца, а своих не уберегла детей. Была бы с ними, не ели бы это. Она все грибы знала. Такое не только у неё было. Кто-то всегда находил отраву да ел.

Ещё волки ворошили наши сараи. Зимой часто недосчитывались скотины из-за них. Один раз и на человека напали.

Так жили и остальные хуторские дома. Мужчины уходили в лес, а мы, женщины и дети, не знали, что за этим лесом есть куда больше домов и людей, хотя мужчины говорили нам это постоянно. Почему никто из них не взял свою жонку (жену) и детей, не посмел уйти туда, перестав морить себя голодом, я не понимала.

Целыми днями братья пропадали на охоте или у пана, к которому надо было идти через лес с рассветом, а я подметала дом гусиным пером, общипывала худого петуха, которым даже одного человека не прокормишь досыта и задавала матери вопросы: «Почему? Почему мы родились на этой скудной земле? Почему мы не можем уйти в другое место, где есть солнце и мягкая земля?»

Мать всегда вздыхала и говорила, что на Юрьев день мой татка (отец) пойдёт просить у пана место поближе к нему, вместо вольной на день. Что такое Юрьев День, я не знала, да и про Бога я не ведала ничего. Никогда не задавала вопросов, что это за деревянный крестик висит у всех на груди, и откуда он и у меня. Ничего.

Я думала, что тот пан, к которому братья шли работать и был Богом. Но когда я такое сказала при братьях, меня засмеяли. А я не понимала почему, они же так о нём говорят, об этом пане, будто он был не человеком.

…

Однажды татка пришёл с братьями после повинной у пана. Смочили этого петуха в воде с травами да репой – вот и вся еда. Сидим да едим, да только татка в тот вечер на меня глядел всё и глядел, и вздыхал тяжко. Матка (мать) его и спросила, что случилось. Тут-то татка и сказал:

– Та пан будет молодуху (молодую невесту) себе в нашем хуторе искать. Приедет в воскресный день, кали все отдыхать будут.

– Пан? А что с панной?

– Та ещё одна померла на сносях. Ни дитя, ни жены. Надоело пану это. Здоровая баба ему нужна. Вон у нас какие, сами рожают. Сына он хочет! Вот и смотрю на нашу Марку. Некрасивая. Не выберет её пан.

– Да. Худющая. И глаза такие, будто вот-вот заплачет. Рот кривой, хмурая, – поддержала тогда разговор матка. – А чевой он из панских не выберет? Одобрят ли хуторскую?

– Так хто ж узнает, что молодуха хуторская? Приоденет как панну, хорошенькой станет, та будут панной величать.

Что значит жизнь у пана? Это дом, тепло, еда. А что ещё надо простому мужичку? Кабы в этом добре жили его дети! Вот и смотрели батьки (родители) на меня, да не видели во мне счастья. Не жить мне у пана. Я и сама знала, что есть у нас девки пригожие (красивые), да обидно было, что я не была такой. Ну почему я родилась такой? Я тоже хочу жить у пана в добре!

Убирала я всё со скамьи и тихонько плакала от обиды, что не судьба мне быть с паном. Но могу ли я судьбу обмануть? Чего нет у пригожих наших девок, что есть у меня? Розум (ум)! Вот за что меня пан повинен выбрать!

До воскресного дня ещё долго было. Тогда я счёта не знала, у пана уже научили, и по памяти помню, что было десять домов на хуторе, а вот сколько было у меня дней до воскресного дня никак не вспомню.

Задумала я сделать всех пригожих на воскресный день больными. Вспомнила, в лесу видела синий цветок, матка просила голыми руками не брать, то отрава, обожглась бы. Вот и продумала на следующий ранак (утро) подарить нашим девкам эти цветки, чтобы ими себя к приезду пана украсили. Обожгутся, покраснеют, а я пригожей буду среди них!

Так я и сделала. Собрала цветы, руки были в меху, что тата носил в морозы, да принесла показать всем нашим красавицам, что украшу себя перед паном этими цветами, да выберет он меня. Девки смеялись, чего я руки в меха замотала, обманула, что зимно (холодно) мне. Смеялись тогда с меня, но позавидовали и пошли в лес за цветами.

Накликала я беду на наш хутор. Тот цветок был пёсьей смертью. К воскресному дню похоронили тех пригожих девок. Ядя, Авгия, Агнеся, Богуся и Геня.

Приехал пан, а выбрать то нечего. Стою я, да ещё три девки. И тут он выбрал не меня, а другую! Не думала я, что люба она будет пану! Горе мне было! Выть хотелось, упасть в ноги пану и просить забрать меня. Только хотела сделать это, а он и сказал, что заберёт ту девку завтра ранком, привезёт одежду паненки, кабы за ночь простилась с батьками да приданое собрала. Вот моё спасение! У меня был ещё день.