Дамская вендетта

— Катюша, скажи, ты занята в театре ближайшие дни?

— Сегодня я совершенно свободна, завтра с утра репетиция, а вечером мне тоже надо быть в театре. Я дублирую Сазонтьеву — если она вдруг заболеет, то тогда надо будет играть мне.

— Так, что делать завтра, мы решим с тобой позже, после обстоятельного разговора с моим другом. А сегодня тебе лучше на своей квартире не появляться. — Я подумала, что одних моих доверительных отношений с Кирьяновым недостаточно для того, чтобы ориентировку на Барулину отменили.

У меня не было никаких сомнений, что дома и на работе мою клиентку уже «пасут», ведь именно она является подозреваемой номер один. Зная методы работы правоохранительных органов, стиль их общения с подозреваемыми, я решила, что Катюше, с ее тонкой душевной организацией, лучше пока не встречаться с сотрудниками милиции и прокуратуры. На мой взгляд, не будет ничего противозаконного в том, что Барулина сегодня не появится у себя на квартире и даже переночует где-нибудь в другом месте. Она взрослый человек и вполне может позволить себе легкий загул, к тому же, по нашей легенде, она ничего не знает о трупе. То, о чем я говорила с Кирьяновым и буду говорить с ним в приватных беседах, не в счет. У нас с ним свои дела.

— Но мне некуда пойти, — после некоторых раздумий сказала Катя. — Если бы Антон был в Тарасове, то я могла бы переночевать у него, даже не объясняя ему, что скрываюсь от следствия. Конечно, можно пойти к маме, но вот с ней-то как раз придется очень серьезно объясняться. Она не любит никаких неожиданностей, к тому же мне совсем не хочется встречаться с Владом.

— А кто такой Влад?

— Это мамин муж. Я не могу сказать, что он плохой человек, но я очень люблю своего отца, поэтому для меня Владислав Витальевич просто чужой человек.

— Ясно, тогда я могу отвезти тебя к себе. Поживешь пока там.

— Мне, наверное, долго придется скрываться, — обреченно сказала Барулина, потом немного подумала и категорично отрезала: — Нет, такая перспектива меня совсем не устраивает! Ты предлагаешь мне удариться в бега, будто я в чем-то виновата. А как же моя работа? Конечно, на завтра я смогу отпроситься, а послезавтра у меня спектакль.

— Ты, конечно, можешь и не скрываться. Просто подозрения сразу пали на тебя, поэтому естественно, что у тебя хотят взять показания. Если у тебя хватит сил и самообладания пообщаться со следственной бригадой, то тогда смело отправляйся домой, тебя там встретят. Может быть, так даже будет лучше.

Я легко пошла на то, чтобы изменить свое решение, но Катя от этого не повеселела. Ее явно что-то заботило, какая-то новая волна опасений нахлынула на нее. В тот момент, когда я уже хотела деликатно расспросить ее об этом, она сама сказала:

— Таня, знаешь, что у меня не выходит из головы?

— Нет.

— Время, в которое забрали машину со стоянки. Это как раз конец спектакля, и я в это время была свободна. Моя героиня уходит со сцены за пятнадцать минут до окончания, а потом должна выйти вместе со всеми на поклон. Самое ужасное то, что я не была на поклоне.

— Почему?

— Знаешь, я так перенервничала, что у меня начались кишечные колики, поэтому пошла в туалет, а потом подумала, если уж я на сцену все равно опоздала, то надо уходить совсем. Я быстренько переоделась и пошла к служебному выходу, где и наткнулась на Патралову. Она меня и завернула обратно. Выходит, что у меня нет алиби. Примерно полчаса меня никто не видел, а за это время можно сбегать к стоянке и увезти оттуда машину.

— Так, это уже интересно, а главное, наталкивает на мысль, что во всем этом замешана Майя или кто-то другой из театра. Ведь только театральные работники могли так удачно выбрать время для угона «шестерки». Катюша, скажи-ка мне, как была одета Патралова, когда вы встретились с ней в коридоре?

— Она все еще была в сценическом костюме и с ярким гримом. Вряд ли она в таком виде выходила на улицу.

Я подумала, что Майя могла действовать с кем-нибудь в сговоре, а потому лично и не угоняла автомобиль, а только дала наводку и задержала Барулину, чтобы та прежде времени не обнаружила отсутствие «шестерки» на стоянке. Короче, Патралова была моей основной подозреваемой. Мне надо было непременно с ней встретиться и допросить с пристрастием, но только не в присутствии Катерины и не в стенах театра.

— Катя, как ты думаешь, Майя сейчас в театре?

Клиентка посмотрела на часы, немного подумала, а потом сказала:

— Кажется, у нее была утренняя репетиция, но сейчас она уже закончилась. Вечером у нас «Ревизор», но, честно говоря, я не знаю, какой состав сегодня играет. Может быть, Патралова, а может, и нет.

— В любом случае сейчас Майя свободна. Как ты думаешь, где она может быть?

— Скорее всего, дома — у нее ребенок маленький, когда Майка на работе, Шурик сидит с нянькой-соседкой.

— А ты знаешь, где она живет?

— Знаю, была у нее несколько раз, но точный адрес не назову. Могу объяснить, где это, на словах.

— Давай.

— Майя живет на Татарской улице, в частном доме. Номер не помню, но если идти от трамвайных путей в сторону мечети, то ее дом — по правой стороне, второй по счету.