Дамская вендетта

Роза вцепилась в меня мертвой хваткой и повела к своей машине. Ее серебристая «Нексия» оказалась зажатой между двумя другими автомобилями. Пока Петунья делала знаки охраннику, чтобы тот отогнал мешающий джип, я ретировалась к своей «девятке» и, воспользовавшись легкой заминкой, открыла дверцу и юркнула в свою тачку. Петунья не растерялась и хотела последовать за мной, но я вовремя заблокировала дверцу машины, после чего сделала «подруге» ручкой, повернула ключ зажигания и дала задний ход. Роза смотрела мне вслед до тех пор, пока я не скрылась за углом здания. Мое романтическое приключение благополучно завершилось. Откровенно говоря, я испытывала некоторое чувство вины перед Петуньей — подарила надежду и грубо обманула ее ожидания. Впрочем, через пару минут я уже забыла о ней, переключившись на мысли о расследовании.

Если Сергей Юрьевич ни в чем не виноват, то инцидент с угоном «шестерки» с вверенной ему стоянки, должно быть, сильно озаботил его. Наверняка он стал бы что-то предпринимать по поиску угонщика или делать вид, что занят этим. Впрочем, охранник мог и не сообщить шефу об инциденте, по идее, пострадавшая сама должна была предъявить Родионову свои претензии, но у Катерины был форсмажор в виде трупа в багажнике, из-за которого она предпочла остаться в тени. Логичнее было бы заявиться в «Авангард» и устроить скандал, но лучшее — враг хорошего. По крайней мере так сказали гадальные двенадцатигранники.

Вернувшись домой, я почувствовала себя выжатой как лимон. Первый день нового расследования подошел к концу, но на след преступников напасть не удалось. Уж не знаю, хорошо это или плохо, но день принес только отрицательные результаты. Все версии, которые я выдвинула, были проверены и практически провалились, во всяком случае, они не нашли своего дальнейшего развития. Мне не удалось найти ни одного подтверждения того, что Антон Купцов, Алена Прусакова, Майя Патралова или Сергей Родионов имеют какое-то отношение к преступлению. Катин бойфренд на самом деле был на семинаре в Санкт-Петербурге. Его «замша», Елена Микаэловна, вышла три месяца назад замуж, и, вероятно, ей было все равно, с кем теперь крутит роман ее бывший любовник. Майя Патралова последнюю неделю занималась устройством личной жизни. А Сергей Родионов имел стопроцентное алиби и на ту ночь, когда в машине Барулиной появился труп, и на тот вечер, когда ее «шестерка» вместе со жмуриком исчезла со стоянки. Надо было выдвигать новые версии, но никаких идей не было. Приняв душ, я разобрала постель и легла. Вновь и вновь прокручивая в голове события сегодняшнего дня, я искала какие-то новые зацепки, но не находила их. Надо признаться, все мои версии были стандартными, поэтому оказались пустышками, а дело, которое мне предстояло раскрутить, типичным никак нельзя было назвать. Как-то выделялось оно на фоне тех, которые мне доводилось расследовать прежде. Чем? Вероятно, тем, что оно было очень похоже на театрализованную постановку. Я должна была отгадать ход мыслей режиссера-преступника, но вопреки одолевающим меня раздумьям вскоре забылась крепким сном.

Глава 8

Проснувшись, я сразу же вспомнила о вчерашнем дне и, еще лежа в постели, стала строить планы на день грядущий. Наверное, мой аналитический аппарат не отключался полностью на ночь, потому что кое-какие новые выводы сразу пришли мне на ум. Телефонный звонок заставил меня встать.

— Таня, я тебя не разбудила? — спросила Катя.

— Нет, я уже давно на ногах, — соврала я, запахивая махровый халат. — Как ты?

— Плохо. Я всю ночь не спала. В голову лезли самые ужасные мысли. Вдруг меня посадят?

— Катя, успокойся, я ведь ищу настоящего убийцу.

— Я это понимаю, но ничего поделать с собой не могу. Я пыталась заставить себя забыть обо всем этом кошмаре и как-то настроиться на оптимистический лад, но у меня ничего не получилось. Можно сказать, что я нахожусь в полном отчаянии. Знаешь, меня продолжает преследовать страх. Мне кажется, что против меня строят новые козни, — жалобным голосом говорила Барулина, и мне подумалось, что перед звонком она репетировала, что сказать и каким тоном. Я должна была как-то поддержать ее, подбодрить, но нужные слова почему-то не приходили в голову. Катя немного помолчала, а потом спросила: — Таня, ты приедешь ко мне?

— Да, обязательно, но не сейчас. Сначала я хотела кое-куда заехать…

— Мне кажется, что у меня начинается клаустрофобия. Я чувствую себя загнанным зверьком. Стены давят на меня. Мне не хватает воздуха.

— Открой форточку.

— Открыла, но в квартире сразу стало холодно. У меня начался озноб. Я понимаю, это нервное. Таня, когда ты придешь?

— Думаю, что часов в двенадцать.

— Я до этого времени с ума сойду.

— Катерина, возьми себя в руки! Вот уж не думала, что ты такая паникерша. Ты не испугалась ехать в машине, зная, что находится в багажнике, а сейчас вдруг ни с того ни с сего устраиваешь истерику.

— Что значит ни с того ни с сего?!