Дамский негодник

В беседе с подругой Самсонова надеялась развеять страшную версию, но полученной информации хватило как раз на то, чтобы утвердиться в возникших ранее подозрениях: муж Людмилы — убийца Анфисы Пекаловой. И даже хуже: если до этой беседы были лишь голые подозрения, жидко замешенные на любви, то теперь вырисовывался и материальный мотив.

Далиле стало очевидно: о том, что Анфиса любовница Миши Калоева, Людмила не знает, как не знает о том, что и Карапет состоял с девушкой в связи.

Сделанное открытие лишило Самсонову равновесия.

— Что с тобой? — удивилась Людмила, взглянув подруге в лицо. — Ты какая-то стала зелененькая.

— Ой, Люсь, что-то мне плохо, — артистично простонала Далила. — Я, наверно, лучше пойду.

— Да куда ты такая пойдешь? — всполошилась Людмила. — Никуда я тебя не пущу! Говори, что у тебя болит?

— Ничего не болит. Просто слабость. Кажется, я сегодня не ела, — пролепетала Далила, ругая себя за отсутствие изобретательности.

Маневр не удался. Людмила легко отразила ее неуклюжий ход, строго постановив:

— Сейчас я тебя накормлю.

Пришлось Самсоновой отправляться в столовую нахваливать плов.

Впрочем, плов действительно был ароматным и вкусным — Людмила, под стать своему Карапету, мастерица во всем. Далила ела, нахваливала и размышляла.

«Совершенно очевидно просматривается трезвый расчет Сасуняна, — раскладывала она по полочкам полученную информацию. — Как только Карапет Ашотович выяснил, кому досталась доля Рубена, он кинулся утешать невесту покойного. Такие, как Сасунян, утешают женщин в постели. Туда он Анфису и уложил.

Похоже, Пекалова не из тех, кто слишком сопротивляется.

Но зачем он передал ее Михаилу?

Или не передавал? Или Анфиса сама к Михаилу ушла?

Возможно. Сасунян к победам привык. В поражении на любовном фронте он вряд ли признается».

— Как там Галка? — вплелся в мысли Далилы вопрос. — Ты ее видела?

— Да.

— Что «да»? — рассердилась Людмила. — Как она? Почему не заходит?

— Что?

— Да она не слышит меня! О чем это ты так сильно задумалась?

— Так, ни о чем, — встрепенулась Далила и отмахнулась: — У Галки полный порядок.

— Мне так не показалось.

— Да, Семенова в последнее время странная, совсем на себя не похожа, — машинально согласилась Далила, собираясь отдаться своим прежним мыслям.

Но как бы не так: Людмила немедленно подхватила:

— Вот именно, Галка в последнее время странная. Она тебе говорила про Голос?

Самсонова удивилась:

— Про какой еще голос?

— Ну, как же, второй год ей звонит незнакомый мужчина. Сначала в трубку дышал, потом заговорил. Галка уши мне все протрещала, что у нее телефонный роман, а потом вдруг как отрезало. Расспрашиваю ее, Галка отмалчивается, а ведь раньше о нем болтала без умолку. А теперь она и вовсе пропала. Я думаю, это связано.

— Связано с чем? — удивилась Далила.

Людмила всплеснула руками:

— Ты меня что, совсем, подруга, не слушаешь? Семенова стала реже ко мне забегать, потому что я выпытываю у нее про Голос.

— А ты не выпытывай.

— Я так не могу. У Галки девочка подрастает, ребенку срочно нужен отец. Кстати, а ты почему одна до сих пор? Почти два года прошло, как вы разбежались с Матвеем. Пора бы уже.

Далила опешила:

— Ты о чем?

— Ну, заладила! — рассердилась Людмила. — «С чем» да «о чем»! Спрашиваю открытым текстом: почему замуж не выходишь? Ты что, по-прежнему любишь Матвея?

— С чего ты взяла?

— Не я взяла, а Галка.

— Ну, Семенова! Сплетница! Я ей задам, — возмутилась Далила.

Людмила осадила подругу:

— Да погоди ты, задаст она, быстрая. Семенова испереживалась вся за тебя. Я, кстати, тоже переживаю. Как вспомню, какая красивая пара вы были с Матвеем… Ах! Знаешь, — подмигнула она, — сейчас уже в прошлом, скажу: и я ведь была в него влюблена. Честное слово!

Самсонова рассмеялась:

— Нашла чем удивить. Все девчонки были тогда влюблены в моего Матвея.

— Точно. Даже наша первая раскрасавица, Машка Степанова, помнишь? И та была в него влюблена, а он глазами на всех-то постреливал, но гулял только с тобой. Удивляюсь, как ты его подцепила? Это сейчас ты расцвела, а тогда была худющая, аж страшно смотреть. А ну, Далька, колись, чем ты красавца взяла?

— Ребеночка родила, — отмахнулась Далила и, хмурясь, добавила: — Сдуру, в четырнадцать лет. До сих пор за глупость свою расплачиваюсь.

— Да-а, — простонала Людмила, — здорово ты тогда всех удивила. Учителя в один голос взвыли: «В тихом омуте черти водятся!» Но Матвей тебя сильно любил. Он и сейчас тебя любит. Галка твердит: «Стоит Дальке пальцем его поманить, Матвейчик с радостью прибежит».

Далила пожала плечами:

— Возможно, она и права.

— Что ж не манишь? Вижу, ты его тоже любишь.

— Я? Матвея? — поразилась Далила.

Изумленно уставившись на подругу, она сердито спросила:

— С чего ты взяла? Я его ненавижу, предателя.

— А тогда почему фамилию не меняешь? Ты же Петрова была. Если Матвей тебе ненавистен, зачем его фамилию сохранила?

— Из корыстных соображений, — вяло пояснила Далила. — Во-первых, не хочу быть с сыном на разных фамилиях.

— Ладно, — согласилась Людмила, — ответ принимается. А во-вторых?

— А во-вторых, дверь менять не хочу.

Подруга опешила:

— Какую дверь?