Дамский пасьянс

Ну что ж, вот уже второй раз появился на сцене тот же самый персонаж по фамилии Кумарцев. И с ним мне просто необходимо встретиться, несмотря на все предостережения майора Ушакова. Этот таинственный Кумарцев был близко знаком с моей подругой. В отличие от ее любовника Пилюнина, который неизвестно где скрывается, адрес Кумарцева я знала. По профессиональной привычке сразу же запомнила, как только Ушаков прочитал его.

Следовательно, новый этап моего расследования был ясен. И я — водится за мной этот грешок — решила не откладывать дело на завтра, а сделать его сегодня.

Глава 5

Дверь квартиры номер 6 на Пролетарской, 25 мне открыл весьма плотный мужчина неопределенного возраста. С одной стороны, лицо его выглядело достаточно молодо — то есть никак не больше тридцати, а с другой — волосы его были почти совершенно седы. Во всем его облике, в лице явственно присутствовали мужские черты с некоторым восточным налетом. В принципе, если не обращать внимания на несколькодневную небритость, можно даже было сказать, что хозяин квартиры был по-своему симпатичен.

Нервно задергав глазами и почему-то заглянув мне за спину, чуть заикаясь, он спросил сиплым голосом:

— Чем обязан?

— Вы Илья Кумарцев?

— Ну, я… И что тебе?

— А я к вам по делу. Меня Таня зовут, — простодушно сказала я.

— И это хорошо. Заходи.

И Кумарцев посторонился, пропуская меня в глубь квартиры. В нос мне ударил какой-то спертый запах. Я чуть поморщилась, но тут же переборола себя: в конце концов, я не отдыхать сюда пришла.

Вскоре выяснилось, что квартира двухкомнатная и что внутри ее царит самый что ни на есть бардак. По углам были разбросаны какие-то железяки, судя по всему, бывшие важные части лодочных моторов вперемежку со всякими водопроводными атрибутами. На диванах и тумбочках лежало грязное тряпье. Пристально его осматривая, можно было сделать вывод, что оно когда-то называлось простынями и пододеяльниками, а может быть, даже и наволочками.

— Лучше всего на кухню! — Кумарцев сделал приглашающий жест.

На кухне с точки зрения санитарно-гигиенических норм обстановка была не лучше, и, несмотря на светлое время суток, необыкновенную активность развивала обширная популяция тараканов. Пробегая по столу бодрой трусцой, они деловито обследовали содержимое давно не мытых тарелок.

Кумарцев небрежным мановением руки освободил небольшое пространство на столе, заставленном всякой всячиной, отчего несколько чашек неожиданно упало на пол. Он не обратил на это никакого внимания и гостеприимным жестом предложил мне табуретку. Короче говоря, мужчина оказался в своем роде даже шикарным.

С некоторой опаской я села на табурет, а Кумарцев примостился на углу стола напротив меня.

— Я, собственно говоря, подруга Ирины Лейкиной, — начала я. — Пробыв некоторое время в командировке, я вернулась, и мне сказали, что она умерла… И я вспомнила, что она мне как-то про вас рассказывала, вот и пришла.

Кумарцев часто-часто заморгал глазами, повернул голову куда-то вбок и философски изрек:

— Кайф дал, кайф взял… Словом, круговорот кайфа в природе. Кому какая стрелка выпадет…

— Вы с ней общались последнее время? Расскажите, как она жила, — попросила я.

Кумарцев достал из кармана рубашки «Приму» и закурил.

— Давай на «ты», что ли? — небрежным тоном бросил он. — А то как-то не по-людски получается.

— Давай, — согласилась я, махнув рукой.

— Скажи, а что тебя интересует? — Кумарцев неожиданно задержал на мне взгляд, и я почувствовала, что он меня буквально раздевает.

Собственно говоря, особой фантазией обладать было не надо, поскольку одета я была в короткую юбочку и просвечивающую блузку.

И только было открыла рот, чтобы задать конкретный вопрос, как хозяин квартиры оттолкнулся от стола, присел на корточки, придвинулся ко мне поближе и положил ладонь на мое колено.

— У нас жизнь сейчас такая, что нельзя ничем интересоваться, — пристально глядя мне в глаза, заметил он. — Лучше забыться в нирване. Ты знаешь, что сознание человека имеет известный предел? — его рука пошла от колена вверх.

Я отодвинула ногу, давая понять, что массаж не входит в мои планы.

— Хорошо, — сказал Кумарцев, сглотнув слюну и давя бычок об пол. — Тогда сначала прочитаю лекцию. Короче говоря, если сознание имеет предел, а выйти за него очень хочется, нужно его изменять. Я про сознание… То есть выходить нужно в бессознательное. Хочешь, в личное, хочешь, в коллективное… На Востоке обычно этого достигают в процессе медитации. Тогда появляются видения, галлюцинации и прочая подобная ерунда. Ну, то есть — по стене ползет утюг, ты не бойся, это глюк! — Он засмеялся, обнажив крупные желтые зубы.

— Ты про глюки подожди! — решительно прервала его я. — Я тебя про Иринку просила рассказать.