Дамы и господа

В конце концов, особняк Абамелик-Лазаревых стал еще одним музейным хранилищем. Это было мнение не только искусствоведов Петербурга, посвятивших особняку и его собраниям свои исследования.

Сохранись подобные дворянские дома в их первозданном виде, как, например, в Европе, — насколько обогатилась бы культурная сокровищница России!

Но безумная затея большевизма представить дело так, что история тысячелетнего государства началась с выстрела «Авроры», требовала не только уничтожения целых семейных кланов с «непролетарскими» фамилиями, но и всего, что могло напомнить об их существовании.

Распродано, разворовано, уничтожено, погребено в музейных запасниках — эту участь разделили и сокровища петербургского дома Абамелик-Лазаревых.

И все-таки супругам удалось оставить России подарок, в своем роде единственный и неповторимый.

В мае 1904 года Семен Семенович сделал огромное при­обретение: у обедневшей аристократической семьи купил виллу и прекрасный парк в самом центре Рима на одном из красивейших холмов — Джаниколо. Площадь участка составляла более тридцати гектаров. Достаточно сказать, что территория бок о бок расположенного с ним государства Ватикан была лишь немногим больше.

Планы по обустройству виллы, строительству здесь новых зданий, каждое из которых обещало стать уни­кальным по своей архитектуре, у супругов были огромны. Мария Павловна вникала во все детали работ, приобретала великолепные произведения искусства и культуры. Жизнь казалась прекрасной и нескончаемой. Горе же затаилось рядом. Могла ли она тогда предположить, что более трех десятилетий ей придется в одиночку достраивать то, что было задумано вместе с мужем?

…Князь Абамелик-Лазарев скончался в Кисловодске в сентябре 1916 года совершенно неожиданно, от паралича сердца. Когда Мария Павловна вошла в его кабинет, то увидела, что он сидит за письменным столом, склонив го­лову на руки. «Сеня!» — позвала она и, не получив ответа, подумала, что тот задремал, подошла и ласково коснулась ладонью его холодеющей щеки…

Газеты писали о кончине князя как о тяжелой для обще­ства потере выдающегося человека, мецената и патриота. Отозвалась и Италия: «Скончался великий аристократ, игравший значительную роль в итальянском обществе, высокий, всегда моложавый, южного типа (его предки были хозяевами Курдистана), любитель искусств и нашей истории… Когда вспыхнула Первая мировая война, князь вернулся в Россию, где щедро раздавал свои огромные богатства Красному Кресту, авиации, морскому флоту, на Урале способствовал подъему металлургии… Беспокойная жизнь подорвала его здоровье».

Отдельной строкою в газете упоминалось о вдове покойного, которая находилась в «состоянии глубокого потрясения».

…Завещание Абамелик-Лазарева представляло собой удивительный документ. Он достоин отдельного исследова­ния. Упомянем лишь о некоторых деталях. «Желая сделать доброе и полезное дело для населения Тульской губернии, в которой я провел лучшие годы моей жизни», — как писал Семен Семенович, он оставлял огромную сумму денег на нижеследующее: «…на образование детей, преимущественно сирот потомственных дворян… на учреждение и содержа­ние врачебно-санитарных пунктов и нескольких заразных бараков». Князь даже назвал деревни, которым следует оказать медицинскую помощь, — «так как жители этих деревень потомки наших крепостных». «Непременное мое желание», — добавлял Абамелик-Лазарев, чтобы в уст­ройстве всего им предложенного «придерживаться самой крайней бережливости».

Думал Семен Семенович и о тех, кто у него работал. «Ввиду крайней сложности управления обширными име­ниями с заводами, копями и торговыми и промышленными делами прошу моих наследников не увольнять в течение первых трех лет после моей смерти заведующих моими конторами». Было указано, чтобы тем, кто по каким-то причинам лишится своего рабочего места, выплатили жа­лованье за два года вперед.

Разумеется, особые распоряжения князя были связаны с его римскими владениями. Отдельным пунктом завеща­ния значилось: «Непременное мое желание, чтобы вилла носила бы навсегда имя „Вилла Абамелик“». Хозяйкой этого громадного имения в самом сердце Вечного города Семен Семенович назначал свою супругу. После кончины Марии Павловны все, что составляло «Виллу Абамелик» — земля, архитектурные сооружения, собрания произведений искусства, — передавалось в полную и безраздельную собс­твенность России, в частности императорской Академии художеств.

Оставим в стороне многие перипетии, через которые про­ходил дар княжеской четы в своем движении сквозь время, порой очень трудное и противоречивое. Важно, в сущности, одно: сегодня «Вилла Абамелик» — это территория России, где работает наше посольство.

* * *