Дамы и господа

Выбор императора пал на тридцатидвухлетнего Виктора Павловича Кочубея, наследника одного из богатейших в империи семейства, облагодетельствованного еще Петром за верность ему. Отменно образованный и даровитый молодой Кочубей делал хорошую дипломатическую карьеру и жил в основном при русских миссиях за границей. В двадцать четыре года он уже был назначен чрезвычайным посланни­ком в Константинополь.

Все это как нельзя более отвечало замыслам императора: муж уезжает в дальние края, а супруга, то бишь любезная Анна, остается в Петербурге при исполнении своих обя­занностей.

Кочубея срочно вызвали в Петербург. Павел велико­душно решил подсластить заготовленный для посланника сюрприз. Не ведавший своей судьбы дипломат неожиданно получил ряд отличий, в частности он был произведен в дей­ствительные тайные советники, а затем, весной 1799 года, возведен в графское достоинство Российской империи. Со смутным чувством беспокойства по поводу всех этих благодеяний ехал Кочубей в Петербург…

* * *

Чтобы обезопасить себя, при дворе вовсю угодничали перед Лопухиными. Мать семейства, получив придворное звание статс-дамы, принимала хвалу себе за чистую монету и держалась весьма заносчиво. Между тем эта выскочка, бесстыдно прихватившая с собой из Москвы молодого лю­бовника, вызывала и тайную насмешку, и презрение. Одна лишь Наталья Кирилловна Загряжская позволяла себе не только не льстить новоиспеченной статс-даме, но даже не здороваться с ней.

В конце концов, задетая за живое, старшая Лопухина пожаловалась императору. Немедленно вышел специальный указ, предписывающий всем без исключения кланяться ей.

А тут случился бал. И при полном съезде гостей Наталья Кирилловна, увидев Лопухину, присела перед ней в реверан­се и нарочито громко на весь зал произнесла: «Здороваюсь с вами по именному его величества приказанию, мною сегодня полученному».

Гости оторопели. Через мгновение, не без веселой искры в глазах, они переглядывались друг с другом. Кое-кто из дам, прикрывшись веером, трясся от смеха. Лицо Лопухиной пошло красными пятнами.

В тот же вечер Наталья Кирилловна получила приказ покинуть Петербург. Впрочем, вслед за тем пришла весть, что император милостиво отменяет свое распоряжение.

Однако несколькими днями позднее у подъезда дома, где жили Загряжские, стояла доверху груженная карета. Экипажи, проезжавшие мимо, то и дело останавливались, а знакомые Загряжских, зная о прощении императора, вы­глядывали из окон и удивленно спрашивали у наблюдавшего за погрузкой дворецкого:

— Как, что такое? Разве Наталья Кирилловна покидает Петербург?

— Так оно и есть, ваше сиятельство, — важно отвечал дворецкий, поклонившись. — Покидает по ее собственному соизволению…

* * *

Предчувствие не обмануло Кочубея. В Петербурге ему было предложено жениться на девице Лопухиной. Ответ Кочубея последовал незамедлительно: «Никогда».

Тотчас он оказался в опале: от всех должностей новоис­печенного графа отставили и предписали покинуть столицу. Кочубей уехал в свое малороссийское имение Диканька.

Этот чудный уголок Украины известен прежде все­го благодаря Гоголю, поселившему здесь своих героев. Но Диканька это не только живописное село с огороженны­ми тыном мазанками, но и великолепная усадьба Кочубеев, которую с полным правом можно отнести к жемчужинам архитектурного и садово-паркового зодчества.

Белый, высокий, с колоннами и богатой лепниной дворец стоял на высоком берегу реки. Отсюда открывался прекрас­ный вид на окрестности. Перед фасадом же здания, на ог­ромном газоне, обычно высаживали низкорослую цветочную рассаду специально подобранных оттенков. Этот живой ковер не увядал все теплое время года и представлял собой цветущую копию фамильного герба Кочубеев.

Персонажи гоголевской повести очень колоритны. Однако их яркая внешность вовсе не плод воображения писателя. Историк Южной России А.И.Маркевич в своем труде, вышедшем в конце XIX века, писал о кочубеевских владениях:

«Я восхищался красотою местности, но не мог не обра­тить внимание на красоту диканьских крестьян, как мужчин, так и женщин; даже старики и старухи отличались строй­ностью фигур и, пожалуй, своеобразной красотою.

Когда я сообщил о своем наблюдении управляющему, тот объяснил мне, что, по преданию, покойный князь, любя Диканьку, непременно желал видеть в ней красивое население, поэтому всех некрасивых парней и девушек выдавал замуж в другие свои многочисленные имения, хорошо обставляя их материальное положение, и, наоборот, везде выбирал красивых парней и девушек и переселял в Диканьку».

…Возможно, читатель уже догадывается, что здесь, в Малороссии, пересеклись пути Загряжской, Машеньки и Кочубея. Вот уж, действительно, все свершилось по по­словице «Нет худа без добра». И обе заинтересованные стороны должны были воздать хвалу вспыльчивому нраву императора, благодаря которому встретились Маша и строптивый граф.

В 1801 году Мария Васильчикова, ставшая графиней Кочубей, родила мужу первенца. Это была девочка, назван­ная, разумеется, в честь бабушки Натальей.