Дамы из Грейс-Адье и другие истории

Весной 1568 года подданные Марии Шотландской подняли мятеж, вынудив ее искать убежища за границей, в Англии. Прибыв туда, королева тотчас написала кузине Елизавете письмо, в каковом извещала о постигшем ее несчастье и просила августейшего покровительства. Елизавета ответила, что глубоко потрясена вероломством, которое иные подданные проявляют в отношении правящих особ, Божьих помазанниц, про себя же подумала, что Мария не раз претендовала на английский трон. Вспомнила она и о том, сколь пагубное влияние оказывала та на шотландцев, как при ее потворстве вспыхивали распри, и лилась кровь. И Елизавета, глубоко сожалея, отправила Марию в заточение до конца ее дней.

Ссыльную передали графу Шрусбери – тихому джентльмену скромных достоинств, известному огромным состоянием и тем, что его жену уважала сама Елизавета. Он поселил королеву Шотландскую в Тутбери, древнем каменном замке на границе графств Дербишир и Стаффордшир. Из-под этой-то серой крыши и смотрела она вниз – наследница трех престолов, чей мир съежился до полоски грязного рва и клочка мрачного косогора.

Как такое случилось? В придворных кругах Европы свержение Марии предсказывали из года в год. Каждый ее политический шаг, каждая любовная интрига встречали все большее негодование. На небосклоне монархов она была падучей звездой, и лишь слепец мог не заметить пламенного следа, прочерченного ей в последнем, гибельном полете. Саму королеву, однако, такой поворот судьбы озадачил. Притом настолько, что она тут же нашла виноватых.

Елизавета – вот кто ее погубил. Англия и Елизавета. Это она была унылой зимой, глядящей из оконца, это ее бледный лик сделал небо таким бесцветным, а дыхание стылым ветром леденило щеки. Даже река, что поблескивала меж черных деревьев, казалась Марии гневной искрой в Елизаветином глазу.

От унижения королева чувствовала себя едва не блохой на теле Елизаветы, самое большее, мышью в подоле ее платья. Рыдая, бросилась она на колени и принялась причитать, молотя кулаками по серым камням. Стражей обескуражило поведение пленницы, зато ее шотландские и французские слуги ничуть не смутились. Им это было не в новинку!

Они отнесли королеву в спальню и уложили на кровать. Фрейлина, миссис Сетон, осталась подле госпожи, чтобы утешить ее свежими сплетнями. Миссис Сетон рассказала, что граф и графиня Шрусбери, хотя и в летах, обвенчаны лишь недавно. По словам фрейлины, графиня не принадлежит к высшему сословию и происходит чуть ли не из фермерской семьи, а нынешнего положения добилась, сменив четырех мужей, каждый из которых был знатнее и богаче предыдущего. «Quatre maris!»– воскликнула королева Шотландии, чьим родным языком был французский. – «Mais elle a des yeux de pourceau!» (Четверо мужей! С её-то поросячьими глазками!) Миссис Сетон вежливо засмеялась.

«Четверо мужей!» – удивлялась королева про себя. И как своевременно они отправлялись на тот свет! Стоило фермерской дочери привыкнуть к новому положению и пожелать большего, как тут же подворачивался случай осуществить желаемое. А вот мужья королевы Марии умирали возмутительно некстати. Первый, король Франции, скончался шестнадцатилетним юнцом, лишив ее французского трона – что может быть досаднее? Второй, донельзя опостылевший, слег с какой-то многообещающей хворью, но упорно отказывался уходить к праотцам, пока один добрый человек не взорвал его в собственном замке, удушив напоследок – для верности.

Это навело королеву на размышления. А все ли мужья графини умерли своей смертью? – спросила она.

Миссис Сетон фыркнула, сдерживая смешок, и наклонилась к госпоже.

– Ее первый муж был всего-навсего мальчишкой! Графиня – тогда еще просто Бесс Хардвик – вышила для него плащ в черно-белую клетку. Не прошло и недели, как юноша стал жаловаться, будто мир превратился в шахматную доску. Каждая темная столешница казалась ему провалом, мечтающим проглотить его, от каждого белесого окна веяло чем-то призрачным и враждебным. Так он и умер, в бреду и унынии.

Рассказ фрейлины показался королеве занимательным. Об отравленных иголках, зашитых в корсет, она слышала, но убийство с помощью вышивки – это было что-то новое. К тому же ей очень нравилось вышивать.

Она вспомнила, как представлялась себе мышью в юбках Елизаветы. Что ж, для мыши игла – самое подходящее оружие, по крайней мере, по размеру. Случись Елизавете погибнуть от вышивки (или от чего другого), английский трон наверняка перейдет к королеве Шотландии.

Замок Тутбери пронизывали холод и зловоние.

Вдобавок, строили его определенно без размаха, так что женщинам не пришлось долго плутать, прежде чем они обнаружили графиню – та сидела в гостиной за пяльцами.

Королева спросила, что она вышивает.

– Прекрасный дворец в сказочной стране, – отвечала графиня, показывая королеве работу. – Я мечтаю о том, что однажды мои дети и внуки будут жить в доме, похожем на этот. Вздор, конечно, зато так приятнее коротать время.

Мария Шотландская переглянулась с миссис Сетон и закатила глаза, словно говоря: «Ну и аппетиты у этих фермерских дочек»!