Дамы любят погорячее

— А дело в том, — продолжала я улыбаться, — что сейчас эта женщина должна сюда прийти, так вот, у меня к вам большая просьба. — Я полезла в сумочку, понимая, что без чаевых здесь не обойдешься, и достала денежку. — Вы ей скажите, где я сижу, а я займу тот самый столик. Мой друг сядет здесь. — Я показала на один из столиков у входа. Нет, не волнуйтесь, мы обойдемся без скандалов, но это частное дело. Хорошо?

— Как скажете, — склонил голову официант.

— Спасибо. — Я протянула ему купюру.

Парень, воровато оглянувшись, взял ее и засунул в карман форменных брюк.

— Принесите нам кофе, пожалуйста, — попросила я.

Он ушел за кофе, а мы заняли столики. Через некоторое время в зал вошел Степан с каким-то парнем в штатском; увидев меня, он было направился прямо к моему столику, но я покачала головой, показав на столик рядом. Степан провел своего друга туда и кивнул мне. Я улыбнулась. Официант принес кофе мне и Валерке, сидящему у входа, затем подошел к новым посетителям. Они тоже, не оригинальничая, заказали кофе, а я попросила, чтобы поставили ширмочку, когда придет моя знакомая.

Она вошла ровно в десять, к этому времени к нашей скромной компании присоединилось еще несколько человек, и зал заполнился примерно на треть. Лариса, или Вика? Буду называть ее Ларисой. Так вот, она окинула взглядом зал, но тут к ней подоспел черноволосый официант и показал на меня.

Я улыбнулась и махнула ей рукой, Степан поймал мой быстрый взгляд и, кажется, что-то понял, но не уверена. А вот Лариса кое-что поняла. Ее красивое, все еще красивое, лицо побледнело, она заколебалась, но лишь на какое-то мгновение, видимо, вдруг сразу поняв, что что-то здесь не так, потом тряхнула осветленными волосами и все-таки пошла ко мне, улыбаясь. За ней следовал и официант.

— Доброе утро, — проговорила она.

— Доброе, — ответила я. — Присаживайтесь.

Она села за столик и заказала кофе.

— Вы не завтракаете? — спросила она, внимательно рассматривая меня.

— Нет, но вы можете, — ответила я, изучая ее лицо.

— Буду с вами солидарна, — произнесла Лариса.

— Хорошо. — Я слегка пожала плечами.

Мы помолчали, и я заметила, что Валерка так и сверлит нас взглядом. Пришел официант, принес кофе, и я, моргнув Валерке, оказалась скрыта ширмочкой, как и просила. Лариса бросила несколько беспокойный взгляд на ширму.

— Полагаю, будет лучше, — заговорила я, — если нам не станут мешать, Вика… Так, кажется, вас зовут на самом деле?

Когда она услышала свое настоящее имя, то непроизвольно вздрогнула.

— Кто вы? — спросила она с исказившимся лицом. — Что вам от меня нужно? Вы ведь не по поводу передачи…

— Нет, — ответила я, вздохнув. Я наклонилась к ней и сказала, глядя в ее темные глаза: — Я знаю, что это вы, Вика, отравили Игоря Смеловского. Наверняка знаю. На этом самом месте, в этом самом ресторанчике. Я знаю, почему вы это сделали, знаю, что вы подставили его подругу, наняв человека, который подбросил ей в дом пустой пузырек из-под яда. Знаю, что это вы позвонили на следующий день в милицию… Я все это знаю, и я не могу вас осуждать, потому что то, что сделал он, это страшно и очень тяжело простить…

— Да что вы знаете? — горько спросила Вика. — Вы знаете, что я тогда пережила? Когда он отказался от своего ребенка? Когда меня выгнали из университета? — Ее глаза наполнились слезами. — Когда моя мать назвала меня шлюхой? Или, может быть, вы знаете, что такое потерять ребенка? Потерять смысл жизни? Может быть, вы пытались вскрыть себе вены, потому что не хотели жить, а вас насильно заставили, откачав? Может быть, вы знаете, каково это, стать бесплодной? Или, может, вам знакомо, когда каждый встречающийся на улице человек смотрит на тебя с плохо скрываемым любопытством и ужасом? Вы знаете все это?..

— Нет, — ответила я, чувствуя, что и сама сейчас зарыдаю.

— Знает она! Да что вы знаете о моей жизни? О том, сколько ночей я проплакала, как оправдывала его, как жила надеждой на то, что он тоже раскаивается, что он меня не забыл, что его заставили от нас отказаться! И что? Сколько мне понадобилось времени, чтобы забыть о нем? Чтобы постараться научиться жить, не думая о нем? Чтобы заставить себя смириться?.. И вот, — она всхлипнула, — когда я только успокоилась, я его встретила… — Лариса уронила голову на руки. — Господи! Как я мечтала об этой встрече! Как надеялась, что увижу его и пойму, что и он тоже страдал, и тогда прощу его, прощу окончательно… И что я увидела? — Она подняла голову и посмотрела на меня. — Вы знаете, что я увидела? Что он за это время ни разу не вспомнил обо мне! Что он забыл и меня, и нашего неродившегося ребенка! Каково это было? Я не спала всю ночь, господи, чего я только не передумала. Как мне было больно и обидно! Вы это себе представляете? Я-то думала, он раскаивается, а он… Он богат, счастлив, здоров как бык, рядом с ним такая же красотка… А я? А мой нерожденный ребенок?! Разве я могла его простить? Нет! Не могла. — Она вытерла мокрые от слез щеки.