Дань псам (ЛП)

Эти обитатели темных джунглей были из племени, одержимого предками. Мертвецов они не хоронили. Мертвецы становились частями глинобитных стен деревенских домов. Едва умирал кто-то из семьи, начиналось строительство новой комнаты — поначалу всего лишь выступающей наружу стены. Внутри стены клали труп, забивая глиной глазницы, нос, уши, рот. Всё новые слои ложились на лицо и туловище. Тело располагали стоя, как бы в фигуре танца. Когда умирало еще двое родственников, комнату заканчивали и покрывали пальмовыми листьями или еще чем-то.

Некоторые дома были большими как замки; они расползались по земле муравейниками из сотен комнат, темных и душных. Таким образом, мертвые не уходили, оставались вечными свидетелями, судьями живущих. Как рассказывали спасенные, такое соседство зачастую сводило людей с ума.

Джунгли сопротивляются сельскому хозяйству. Их почва не любит пахоты. Громадные деревья плохо горят, об них тупятся лезвия даже железных топоров. Деревни становятся слишком большими, пожирают площади, пока не оказываются занятыми все клочки пригодной земли. Соседние племена страдают от тех же бед. Неудивительно, что между ними вспыхнули войны. Мертвые предки требовали расплаты за нарушение границ. Убитые родичи — их тела украдены и не погребены подобающим образом — становились отверстыми ранами, обидами, за которые нужно мстить.

Кровь текла рекой, сказали спасенные из моря. «Кровь рекой, вот и все. Когда враг начинает разрушать селения, сжигать до основания…

Остается лишь бегство».

Нимандер размышлял обо всем этом, ведя кобылу под уздцы по пыльной дороге. У него нет предков — привидений, предков, требующих сделать то или это, вести себя так или эдак. Возможно, это и есть свобода… однако он чувствует себя до странности… потерянным.

Двое дальхонезцев построили новую лодку и отплыли — не домой, но в неведомое место, место, свободное от духов, бдительно смотрящих на тебя из каждой стены.

Телега затрещала; он поднял взор и увидел, что Каллор спрыгнул сбоку, поправил одежду и кольчугу и подошел к Нимандеру.

— Интересное использование тел.

— И как их используют? — спросил Скиньтик, повернув голову.

— Ворон распугивать? Ни одна разумная птица не посмотрит дважды на эти растения. Они ведь даже не из нашего мира.

Брови Скиньтика поднялись. — Не из нашего?

Каллор поскреб подбородок; казалось, отвечать он не торопится, и Скиньтик снова поглядел вперед.

— Сэманкелик, — сказал он. — Умирающий Бог… которого найдем в Бастионе.

Седобородый воин хмыкнул: — Ничего не меняется.

— Конечно, меняется, — возразил, не поворачивая головы, Скиньтик. — Становится хуже.

— Иллюзия, — заметил Каллор. — Вам, Тисте Анди, стоило бы понимать. Все кажется хуже, потому что мы стареем. Мы видим все больше, и увиденное борется со старыми представлениями о том, каким все должно быть.

— Чепуха. Вы, старые пердуны, говорите так, потому что это удобно. Надеетесь, что сможете приморозить нас к древним колеям, чтобы мы не могли ничего делать. Сохраняете драгоценный «статус», чтобы еще немного пожить в полное свое удовольствие. Думаете, что заслужили, считаете, что ни в чем не виноваты — вот и требуете, чтобы мы ничего не меняли.

— Ах, огонь молодости. Может быть, щенок, однажды ты постареешь — если глупость раньше не прикончит. Тогда я постараюсь отыскать тебя. Ты будешь сидеть на каменных ступенях какого-нибудь заброшенного храма или, еще хуже, около монумента какому-нибудь мертвому королю. Будешь смотреть на пробегающую мимо молодежь. Я сяду рядышком и спрошу: «Что изменилось, старче?» А ты прищуришься, пожуешь деснами, сплюнешь на камни и покачаешь головой.

— Планируете жить вечно, Каллор?

— Да.

— А что насчет убийственной глупости?

Улыбка Каллора была жестокой. — Пока что она меня не убила.

Скиньтик снова оглянулся на него и засмеялся. — Я изменил свое мнение о вас.

— Умирающий Бог украл душу Скола, — сказал Нимандер. — Мы едем, чтобы ее вернуть.

— Желаю удачи.

— Подозреваю, удача нам понадобится.

— Я не из тех, кто помогает, Нимандер, — отозвался Каллор. — Даже родне Рейка. Может быть, — подчеркнул он, — особенно родне Рейка.

— Что заставило вас ду…

Мужчина прервал его презрительным фырканьем. — Я вижу его во всех вас, кроме пустого тела, которое вы зовете Сколом. Вы едете в Коралл. Или ехали, пока не пришлось свернуть. Скажи, чего вы ждете от встречи со славным покровителем? Он протянет прекрасную руку, чтобы погладить по головкам и благословить дар вашего существования? Вы поблагодарите его за то, что он даровал вам привилегию жить?

— Что вы знаете? — воскликнул Нимандер, ощутив, как вспыхнуло жаром лицо.

— Аномандер Рейк — гениальный начинатель. Но вот с окончанием дел у него проблемы.

«Ах, это отдает правдой. Каллор, ты встревожил мою душу. Я унаследовал от него черты характера? Да, все обретает смысл». — Итак, если я заговорю с ним о вас, Каллор, он узнает ваше имя?

— Были ли мы знакомы? Да, были. Восторгались ли друг другом? Спроси у него. Каладан Бруд проще, им легче управлять. Всего лишь земля и камень. Что до К'азза… ну, я узнаю, когда наконец встречу ублюдка.