Дань псам (ЛП)

Свет солнца, отраженный ныне из тысячи зеркал, дико танцует на поверхности синего, зеленого и охряного мира далеко внизу. Тени пожраны, тьма бежит. Сама ночь дробится на осколки.

В городе Даруджистане свет повсюду, словно божьи пальцы. Он гладит, трогает, ковыряет, влезает в аллеи, никогда не видевшие солнца. Каждое нападение уничтожает и тьму, и тень. Каждое вторжение воспламеняет, словно декларируя свою мощь.

Гадайте, досужие умы, но не смейте искать возможности для отрицаний. Не этой ночью. Не в городе Даруджистане.

Блед и Локон — белые словно кость шкуры забрызганы алым, кожа свисает лохмотьями, на шее и в иных местах страшные раны, окаймленные багрянцем черные дыры — шагают бок о бок по главному проспекту, что идет параллельно берегу озера. Раненые, но не утратившие мужества.

Свет расцветает, дождем сыплется на их путь.

Свет бросает лучи между домами, и некоторые лучи вспыхивают ярче, и из вспышек выбегают новые Псы.

Глядите, прибыли Гончие Света.

* * *

Что, мир неожиданно изменился? Без намека, без предупреждения? Как ужасно, как неожиданно! Как совершенно… естественно! Правил в избытке, законы выбиты на скрижалях, но все они — иллюзии. Узри тех, кому нет дела. Узри понимающую насмешку в яростных очах. Сетуй на неведомое, когда челюсти уже вцепились в податливое горло.

Но не огорчай круглого человека. Он простирает пухлые руки. Он пожимает плечами. Он оставил хитрую улыбку для… да, для тебя!

* * *

Венасара и Каст первыми присоединились к Бледу с Локоном. Каст в два раза тяжелее, Локона, а вот Венасара до сих пор несет следы тяжких испытаний детства. Вскоре прибыла Ультама, длинноногая и тощая, широкая голова мотается на жилистой шее. Огромные, словно кинжалы, клыки Ультамы выступают из-под губ, блестя белым.

На перекрестке их поджидают Джалан, Грасп и Ханас, самые молодые в стае; они вздыбили шерсть, глаза горят от злого возбуждения.

Гайт и Геннан прибыли последними, хозяин и хозяйка стаи, скорее серебристые, нежели белые, с мордами, покрытыми шрамами тысячелетних битв. Эти двое несут толстые ошейники из черной кожи, усыпанные жемчугом и опалами — хотя камней гораздо меньше, чем было раньше.

Всего их десять. Каждая равна любой Гончей Теней.

Которых осталось, увы и ах, только пять.

Никто не заступит путь этим зверям. Они пришли, чтобы взять трофей для хозяина.

Драгнипур. Меч совершенного правосудия.

О, какого совершенного правосудия.

* * *

Высоко в небе над городом, скользя, подныривая и огибая столбы адского света, неупокоенный дракон выслеживал Его Гончих.

Тулас Отсеченный был сердит, хотя нечто проносилось по его разуму, сладкое, благое, пропитанное слабыми, едва заметными нотками чуда.

Тулас никогда не догадывался, что Худ, Повелитель Сраженных, может оказаться столь… щедрым.

А может, это всего лишь присущий проклятому царственному собрату талант предчувствовать худшее.

Как мог бы указать любой Старший, нет ничего хуже, чем мнительный дракон.

Но не скорбите. Еще немного подождите, и придет время для скорби.

Некоторые дары — зло. Некоторые — нет, но что они такое, нам не дано понять.

Так что расслабьтесь на несколько мгновений, ибо есть о чем рассказать.

* * *

Искарал Паст скакал как безумный. К сожалению, мул под ним решил, что ему вполне достаточно ленивой прогулки, и это делало их на редкость несовпадающей парой. Верховный Жрец качался взад и вперед, отклонялся влево и вправо. Ноги его взлетали к небесам, растопыривая пальцы, и обрушивались вниз. Пятки молотили по бесчувственным бокам, словно барабанные палочки, хотя каденциям явно недоставало ритма. Поводья мотались, но мул успел пережевать ремешок, так что поводья были привязаны только к двум обгрызенным мундштукам, норовившим забить Паста до бесчувствия.

Он подскакивал в седле, будто влез на бешеного быка. Пот хлестал ручьями, губы оттягивались в дикарской гримасе, глаза чуть не выскакивали из орбит.

Мул же… ну, мул шагал. Чоп чоп (пауза) чоп чоп (пауза) чоп чоп. И так далее.

Над головой Искарала Паста, умело избегая ударов уздечкой, хлопали крыльями бхок’аралы. Они кружились, будто буря комаров — переростков, и о как мотался хвост мула! Он — нет, все же она — пыталась отогнать их, однако бхок’аралы впали в раж комариности и не отставали; им даже удавалось выхватывать новые кучки помета прямо из-под ее хвоста. Они дрались над добычей, пуская в ход зубы, когти и… еще раз когти.

По следу мула и его седока текла река пауков, заливая мостовую черным мерцанием.

Наконец три белых Гончих появились на улице шагах в тридцати. Три необычайно уродливые головы повернулись, рассматривая мула и седока. Скотинка подняла уши, показывая, что недовольна. Чоп чоп (пауза) чоп чоп чоп.

Гончие побежали дальше.

Не стоит сердить мулов.

Увы, но Искаралу Пасту и его смиренной скотинке через несколько мгновений предстояло узнать, что в мире есть силы, способные смутить обоих.

Да, тут прибыл, наконец, сверкающий, сияющий, поражающий центр событий, предпоследний пик глубокой ночи, храбрец Крюпп! Он поставил своего боевого мула на пути Паста, его скакуна и разновидной кучи пауков и бхок’аралов.