Мул узрел мула. Они встали, осклабившись, в пятнадцати шагах друг от дружки, замахали ушами.
Всадник узрел всадника. Маг зловеще замолчал, глаза его затуманились. Крюпп приветственно помахал пухлой рукой.
Бхок’аралы устроили столкновение в воздухе между ними; в результате один зверек неуклюже шлепнулся о мостовую слева от Верховного Жреца, а все прочие нашли окна, карнизы и головы милых горгулий, на которых и уселись, тяжело дыша и высунув языки.
Пауки убежали.
Итак, ставки сделаны.
— Прочь с пути моего! — завизжал Паст. — Кто этот дурак и как он смеет дурить меня? Я порву его! Я растопчу его! Я пряну направо и поднырну влево, и он мигом отстанет! Поглядите на жалкого мула — ему нас никогда не догнать! Я схвачу меч. Мой, мой, он мой! Пусть Темный Трон скулит и ползает у моих ног! Искарал Паст, Верховный Жрец Драгнипура! Самый опасный мечник в десяти тысячах миров! Если вы видите в правосудии сплошной обман — просто подождите! — Он склонился в седле, ухмыльнулся: — Любезный сэр, не будете так добры подвинуть себя и своего одра в сторонку? Понимаете ли, у меня назначена встреча. Очень скоро. — Тут он зашипел: — Давай, прячься в породившую тебя задницу, обмотанный красными тряпками навозный шар, который кто-то прокатил по лесной подстилке! Иди! Улепетывай!
— Какое необычайное недоразумение, — отвечал Крюпп с самой блаженной из своих улыбок. — Кажется, мы не согласны, и если ты проследуешь в избранном направлении, непременно столкнешься ни с кем иным, как с Крюппом, Даруджистанским Угрем. Жалкий жрец, уже глубокая ночь. Твой бог знает, где ты сейчас?
— Угорь? Крюпп? Столкнемся? Жиряк и вдобавок идиот, что за смехотворная комбинация в эту ночь ночей? Слушай, выбери другую улицу. Если я набреду на Крупного Угря, то передам, что ты его искал. Непременно постараюсь.
— Едва ли. Но это неважно. Я и есть Крюпп Крупный Угорь.
— Чудесно. Мы уже набрели друг на друга. Рад встрече. А теперь пропусти!
— Крюпп сожалеет, но любая иная улица, на которую ты выедешь, окажется прегражденной никем иным, как им же, Крюппом. Разумеется, если ты решишь, что искомое не стоит усилий и горестей, кои непременно воспоследуют, и мудро возвратишься в тенистый храм…
— Ты не знаешь, чего я ищу, и это не твое дурацкое дело!
— Сплошные недопонимания. Но погоди, разве проклятый дурак хоть что-то способен понять?
— Что? Я не должен был этого слышать? Но я слышал, жирный идиот!
— Он только думает, что слышал. Милый жрец, Крюпп уверяет тебя, ты не слышал, а не слышал. То есть слушал, но не слышал. А, неважно. Лыбящаяся жаба все равно не поймет. Ух ты, у мула взгляд разумнее, чем у хозяина! Ну, милый жрец, уже поздно, тебе пора быть в постельке. Ужасающе одинокой, не сомневаюсь. Гм?
Искарал Паст пялился. Разевал рот. Глаза заметались, выхватив бхок’аралов (а они присели на камни мостовой и пялились, разевая рты, в ответ). — Мои поклонники! Конечно! Да! Да, вы! Соберитесь толпой, атакуйте жирного дурака! В атаку! Ваш бог приказал! В атаку!
— Мла бла вла кла дла сла гла хохи бохи мохи дохи сохи чохи блохи бла бла бла!
— Чего?
— Бла!
— Бла!
— Бярб?
— Ха! Вы тупые, бесполезные и еще уроды!
— Фла вла мла сам бла!
Искарал Паст ощерился.
Бхока’ралы тоже ощерились.
— Крысиный яд! — прошипел Паст. И улыбнулся.
Какой-то бхок’арал поднес ему сосиску из дерьма. И улыбнулся.
На этом сложные переговоры завершились.
Боевое улюлюканье вышло у Искарала Паста несколько задушенным; он нагнулся, высоко привстав в стременах, вытянув руки, словно когтистый хищник. Мул неохотно побрел вперед.
Крюпп созерцал сию невыносимо медленную атаку. Вздохнул: — Ну ладно. Дошло до битвы? Да будет так!
Он принялся понуждать мула.
Животные сближались. Шаг за шагом. Шагом.
Искарал Паст рвал ногтями воздух, мотаясь в седле и мотая головой. Бхок’аралы бешено летали кругами, испуская визги. Скотинка Мага задрала хвост.
Боевой мул Крюппа подался вправо. Скотинка Паста тоже подалась вправо. Они встали плечом к плечу и замерли.
Рыча и пуская слюни, Паст бросился на Крюппа, и тот испустил удивленное ух! Взметнулись кулаки, задергались пальцы ног, щелкнули челюсти — Верховный Жрец наседал что есть дури — Угорь поднял руки, отбивая нападение, и непредумышленно разбил Пасту нос. Голова мотнулась назад, раздался хрип. Атака возобновилась.
Они сцепились. Они свалились, шмякнувшись о мостовую клубком конечностей.
Бхок’аралы присоединились, падая в неба под визг и рычание, покусали обоих и занялись битвой друг с дружкой. Мотались кулаки, дергались пальцы ног, щелкали челюсти. Пауки набегали со всех сторон, крошечные жвалы виднелись повсюду.
Вся эта масса шевелилась и бурлила.
Два мула отошли, потом одновременно повернулись, чтобы пронаблюдать за происходящим.
Но оставим на время душераздирающую сцену.
Право слово.
Когда на боковой улице появились две женщины в полупрозрачных платьях, приближавшиеся с элегантной грацией — словно две сестрицы из благородного сословия, вышедшие на ночную прогулку — Великие Вороны взлетели, закаркав, а Гончие Теней подобрались, взъерошили шерсть, оскалили блестящие клыки.