Дань псам. Том 1

Память Нимандра вдруг прояснилась.

– Я прошел через стену льда. Омтоз Феллак…

– Лед подобен крови, а кровь подобна льду. Сюда ведут много путей, отсюда – ни одного. Ты не должен быть здесь, потому что ты не мертв. Ты потерялся, как и я. Наверное, нам стоит дружить.

– Я не могу остаться…

– Мне жаль.

Нимандра охватила паника. Он встал, проваливаясь по щиколотки в горячий пепел.

– Я не могу… Готос. Отыщи меня. Готос!

– Я помню Готоса. – Старший мрачно свел брови. – Он появляется ровно перед тем, как я ставлю последний камень. Смотрит на мою постройку и объявляет ее сносной. Сносной! Как же я ненавижу это слово! Я вкладываю в нее пот и кровь, а он говорит «сносно»! Потом он заходит внутрь, закрывает за собой дверь, и как только я ставлю последний камень, дом исчезает! Нет, Готос, я думаю, мне не друг.

– Я тебя не виню, – сказал Нимандр, не желая озвучивать подозрений, что появление Готоса и исчезновение домов на самом деле связаны, что яггут собирает их. Значит, этот Старший строит Дома Азатов.

И он потерялся.

– Скажи, – обратился к нему Нимандр, – есть ли здесь другие вроде тебя? Которые тоже строят дома?

– Не знаю.

Нимандр огляделся. Пространство было заключено в изломанный конус. Из серого пепла торчали огромные куски пемзы и обсидиана.

– Старший, духи истязают тебя здесь?

– В моей яме? Нет, они не умеют карабкаться по стенам.

– Построй дом внутри.

– Но…

– Сделай кратер основанием.

– У дома должны быть углы.

– А ты построй башню.

– Дом… внутри драконьей крови? Но здесь нет закатов.

Дом внутри крови драконов. Что случится? Что изменится? Почему духи мешают ему?

– Если тебе надоело быть потерянным, построй дом, – сказал Нимандр. – Только перед тем как поставить последний камень, зайди внутрь. – Он осмотрелся вокруг и хмыкнул. – Выбора нет: дом придется строить не снаружи, а изнутри.

– Кто же тогда его закончит?

Нимандр отвел взгляд. Он застрял здесь – вероятно, навсегда. Если поступить как Готос, дождаться завершения строительства внутри дома, то можно будет выбраться. Пройти по скрытым тропам. Но тогда это дитя, этот каменщик на веки вечные останется здесь.

Так я поступить не смогу. Я не уподоблюсь Готосу. Я не настолько жесток.

В голове, повизгивая, засмеялась Фейд. «Не будь кретином, – сказала она, успокоившись. – Ищи выход. Оставь недотепу играться с камушками! Он жалок!»

– Последний камень поставлю я, – предложил Нимандр. – Главное, сделай его не очень тяжелым.

Подняв голову, он увидел, что великан улыбается – и нет, он больше не казался ребенком; его глаза сияли, и льющийся из них свет окутывал Нимандра.

– Я меняюсь, – произнес Старший глубоким, теплым голосом, – когда строю.

– Вытащи его, – сказала Десра.

– Не могу.

– Почему?

Яггут по-змеиному моргнул.

– Не знаю как. Врата созданы Омтозом Феллаком, но за ними находится нечто совсем иное. И связываться с этим я не хочу.

– Но ведь ворота сотворил ты, а они открываются в обе стороны.

– Боюсь, он просто не найдет их, – сказал яггут. – И даже если найдет, его к ним не подпустят.

– Кто не подпустит? Там есть кто-то еще?

– Да, несколько миллионов жалких душонок.

– Как? Почему ты этому не помешал?! – обрушилась Десра на Клещика.

От слез тот не мог говорить, только тряс головой.

– Не вини его, – сказал яггут. – Никто не виноват. Просто так бывает.

– Ты опоил нас! – вдруг обвиняющим тоном произнес Клещик сквозь слезы.

– Да, увы. У меня были на то свои причины… но ничего не вышло. А значит, придется действовать напрямую… Как же я ненавижу прямоту. Когда увидите Аномандра, передайте ему от меня: он принял мудрое решение. Каждое его решение было мудрым. И еще передайте, что за все время мое уважение заслужил только один, и это он.

Клещик громко всхлипнул. Десру слова яггута почему-то потрясли.

– А вам, – добавил монстр, – я скажу вот что: не доверяйте Каллору.

Ощущая себя бессильной и бесполезной, Десра подошла к ледяной стене и, сощурившись, посмотрела в ее холодные глубины.

– Осторожно, женщина. Эта кровь сильно притягивает вашу расу – тисте.

Да, она чувствовала, но ощущениям своим не доверяла, даже не обращала на них внимания. Она с детства знала эту ложь: там, впереди, все будет хорошо; там, впереди, тебя ждут все ответы. Только сделай шаг. А потом еще. А потом еще. Так время ведет разговор с живыми, а время – сущность обманчивая, лживая. Время постоянно обещает, но никогда не исполняет обещаний.

Десра вглядывалась в темноту. Глубоко-глубоко внутри как будто что-то шевельнулось.

– Яггутам верить нельзя, – сказал Каллор, гневно глядя на заходящее солнце. – Особенно Готосу.