Дань (СИ)

Когда-то о красоте Сайхан Эмегтэй Аниры – первой наложнице Великого Хана слагали песни, она и сейчас была хороша. Годы лишь посеребрили ее черные, блестящие волосы, а сеть добрых мелких морщинок залегла в уголках ее прекрасных глаз, но руки остались такими же нежными, а взгляд таким же теплым и ласковым, какими их помнил Кайсар. Она всегда была рядом, ее забота и внимание раскрашивали для него весь мир яркими красками. С самого раннего детства именно ее советы стали жизненно необходимыми для него, и даже сам Великий Хан время от времени прислушивался к мудрым речам этой маленькой, хрупкой, но такой великой женщины. Отбросив за спину косы, перевитые нитями драгоценного жемчуга, эмегтэй Анира приказала служанкам принести закусок и оставить их с сыном наедине.

- Как же долго я тебя не видела, Кайсар, - промолвила она, усадив его рядом.

- Я лишь вчера вернулся в Аршаим, мааа, - ответил Кайсар, нежно поглаживая маленькие, сухие ладошки женщины. - Но прийти не мог. У меня было одно важное, неотложное дело.

- Знаю, мой мальчик, - Анира подняла взгляд, пытаясь рассмотреть в этом статном молодом воине своего маленького Кайсара. - Боо Мэргэн прислала вестника, твоему отцу уже доложили.

- Я и запамятовал, насколько быстро здесь распространяются вести, - улыбнулся он той лукавой детской улыбкой, которую она помнила, но глаза его остались серьезными.

- Что же она сказала тебе? – с тревогой спросила Анира.

Кайсар уже набрал воздуха, чтобы начать рассказ, но в покоях стали появляться слуги несущие низкий столик и угощения. Он получил неожиданную отсрочку, чтобы собраться с мыслями.

Подойдя к окну, стал рассматривать знакомый пейзаж, подъездную аллею, выездной мост, где на карауле стояли его воины. Его воины. Его тумен. Если верить старой Мэргэн, то и весь дворец очень скоро станет нераздельно его, но с каким неожиданным условием. Теперь придется придумать, как можно это условие обойти, чтобы избежать страшного предсказания видящей боо. В решении таких вопросов гибкий ум полководца конечно не лишний, но куда полезнее женская хитрость и осторожность, и в этом он рассчитывал на мать.

Маленькая ладошка с унизанными драгоценными перстнями пальчиками опустилась на его плечо.

- Пойдем за стол, дорогой, - тихо позвала Анира. - Ты останешься сегодня во дворце?

- Скорее всего.

- Тогда я прикажу натопить халуун и приготовить твои покои, - и она тихонько отдала распоряжение, ожидающей служанке. - Вымоешься и отдохнешь с дороги.

- Ты всегда была моим светом, на который я спешил, - улыбаясь, сказал ей Кайсар, протирая руки поданным влажным и теплым полотенцем.

- Ну-у-у, - рассмеялась женщина. - Скоро ты встретишь ту, что будет тебе светить гораздо ярче, чем я.

- Так же, как ты светишь отцу? – Кайсар спросил и вдруг увидел, как плечи матери опустились, а взгляд стал печальным.

- Да что я значу для твоего отца? Ни-че-го, - грустно ответила Анира.

- Неправда! Ты Великая Госпожа Сайхан Эмегтэй! – попытался переубедить ее он.

- Самая красивая наложница,- горько усмехнулась Анира. - Даже после смерти твоей матери я не стала для Данияра Хайрат Эхнер. Любимой женой для него всегда была и осталась твоя мать, Кайсар. А я просто была рядом…

- Ты моя мать, - Кайсар обнял уже приготовившуюся заплакать женщину. - Это ты всегда была рядом со мной! Это ты заботилась, учила, помогала! Это к тебе я ходил за советами. Всегда только ты!