Дана и Бродяга (СИ)

Была безумная мысль — пойти навстречу пилотам, встретить их первым, объяснить ситуацию. Но стоило подумать, сколько придется топать по солнцепеку, и весь энтузиазм куда-то исчез.

— Давайте тогда хоть за угол зайдем, в тенек, — жалобно предложил Риммер, — а что такого я сказал?

Джет и Мелисса переглянулись. Их пленник продолжал сыпать здравыми идеями.

— Ну, пойдем. Посмотрим на дело рук своих…

«Дело их рук» впечатляло — там, где еще совсем недавно величественно поблескивал купол большого зала, зияла воронка, полная мусора и невнятных обломков. Та же участь постигла правое крыло. Зато купол диспетчерской на вид совсем не пострадал.

Мелиссе и Джету одновременно пришла идея попытаться вызвать по сети Саата или Дану. Но чуда не произошло — то ли их засыпало, то ли они забрались слишком далеко под землю.

Мелисса, словно оправдываясь, сказала:

— Говорю же, сигнал слабый. Трансляторы из Руты не дотягиваются. Да?

Глава 16

Этого невысокого сухощавого офицера знали все, хотя бы самое малое касательство имевшие к армии. Павел Маратович Гнедин, легендарный адмирал, командир третьего боевого флота Солнечной в ту войну, герой сражения при Сильве и начальник базы TR-12. В последствии Лерой будет часто вспоминать этот день и, рассказывая многочисленным слушателям, обязательно будет добавлять — «удивительно вежливый и мягкий в обхождении человек».

Когда атмосферники приземлились, командующий обороной Руты отправил навстречу четыре машины.

В пятой был он сам и еще двое встречающих — министр здравоохранения и начальник грузовых перевозок порта.

Лерой на всякий случай распорядился подготовить кабинет в мэрии для официальной встречи и совещания, но сильно подозревал, что все важные решения будут приняты еще до того, как кары вернутся в город.

Павел Маратович удивил тем, что оказался в летном снаряжении. Похоже было, что он лично вел одну из боевых машин. Он легко спрыгнул с крыла аппарата на горячее покрытие поля и вежливо пожал руки встречающих. Министр здравоохранения поспешил с предложением пройти в салон автокара — там есть кондиционеры. Адмирал не возражал. Но перед тем как забраться в машину, спросил:

— Уже известно, где находится захваченная «ступа»?

— К сожалению, локализовать на карте нам это место пока не удалось. Человек, который передал информацию, руководствовался кхорбинскими ориентирами. Он ранен, и сейчас в госпитале.

— Значит, возможен повторный прорыв. Ваш человек настолько тяжело ранен, что не может ткнуть пальцем в карту?

— Мы немедленно этим займемся. Хотя не все так просто. Но зачем гведи устраивать повторный прорыв, когда известно, что их миссия провалилась, а телепортаторы уничтожены?

— Вероятно, вы правы. Но всем будет лучше, если мы исключим эту вероятность.

Лерой почувствовал себя школьником, которого только что мягко отчитали за невнимательность.

Адмирал тем временем вышел в сеть и передал своим людям, что можно начинать. Для Лероя пояснил:

— Мы сканируем развалины. Малейшая активность электронных систем под завалами будет тут же обнаружена. Если там еще есть живые гведи в боевых скафах, мы их найдем. Там, кстати, могут быть и ваши раненые. В город гведи или бандиты вошли?

— Не успели.

Двери ближайшего кара мягко поднялись, из салона повеяло прохладой.

— Едем? — спросил Лерой.

— Да. Я хочу дождаться результатов сканирования. Это недолго.

— Ждать можно и не на солнцепеке…

— Ничего. Я давно здесь не был.

Из-за адмиральской ностальгии пришлось жариться и встречающим. Даже несмотря на то, что у них были белые пробковые шлемы. Но почему-то никто об этом не жалел. момент казался историческим.

Лероя же больше всего беспокоил не заданный… пока не заданный вопрос Павла Маратовича о сыне. О младшем Гнедине ничего не было слышно с момента начала осады.

Однако адмирал спрашивал о чем угодно, только не об этом. Об обороноспособности Руты. О реакции населения на события. О готовности медицинских учреждений. О том, как проходила, и проходила ли, эвакуация населения. О том, каковы были потери при штурме и защите космопорта.

Не прошло и десяти минут, как адмирал, по изолированному сетевому каналу получил общую информацию от своих офицеров. Рассказал:

— Под зданием вокзала есть какие-то пустоты. Очевидно, системы коммуникаций. Там есть живые. Сигналов, по которым мы могли бы идентифицировать гведивнские скафы, не регистрируется. Так что у нас передышка. Кстати, господин Лерой, мне бы хотелось услышать от вас, как от начальника Рутанской полиции, каким образом развивались события. Меня интересуют и факты, и то, как вы их интерпретировали тогда. И то, как все вам видится сейчас…

Доклад Лероя был хоть и стихийным, но обстоятельным и по возможности честным. Он продолжался всю дорогу и закончился в здании мэрии.

И все-таки, того самого вопроса так и не прозвучало.

«Если я когда-нибудь попаду в ад, точно ничего нового там не увижу», подумал Саат-саа, когда выбрался, наконец, в более или менее просторное помещение. После того, как два раза по пути застрял и в довесок — вымок до нитки. А никто не обещал, что трубы будут сухими!