Данди Бой. Сказка на двоих... (СИ)

Откуда невозмись по всей комнате полилась бодрящая гармоничная музыка. Она завораживала своей красотой мелодии, своей мягкостью, плавностью, мелодичностью, и непревзойдённым стилем. Данди любил попсу, а исполненную в танцевальном ритме ещё больше. Ему вспомнились многие американские попсовые певцы и певицы кривлявшиеся на сценах, и надо признать, делавшие это первоклассно. И они так же…мастерски. Просто высший пилотаж!

В долю секунды двери распахнулись, и из них пританцовывая словно призраки (а словно ли?) появилoсь шесть вызывающих полное недоумение ребятишек. А в центре необычной пятерки жирно выделялся центровой и главный певчей компашки, который изящно двигаясь пластичным детским телом старался круче остальных выплясывать модный и одновременно странный танец, а те повторяя такие же эластичные движения двигались с ним в такт. Стоило заметить, что ритмичные движения великолепной шестёрки были лёгкими и довольно слаженными, oтчего малышам было одно удовольствие следить за развернувшимся на их глазах столь динамичным шоу. Приятное звучание мелодии лившейся неведомo откуда слегка вскруживалo им головки, но ни на секунду не доводило их до потери собственного сознания. Пока им нравилось здесь всё, всё было ништяково. А про потом они не думали…А зря!!! Детские, какие-то неестественные тела в момент скорого движения сливались воедино, то разбегались поодаль, а потом опять плавно сходились в ритме танца в светящейся точке круге из лунного света бившего во все окна. Музыка лилась, шестёрка странной детворы старательно выплясывала, домина заходилось жутким эхом смехом, а нежданные гости в лице Данди и Камфа во все глаза с приоткрытыми ротиками лицезрели необычайно зрелищную и искусно поставленную композицию в исполнение весьма талантливых и озорных ребят. A вот когда всему пришёл конец, когда утихла музыка, остановили пляс танцующие тени и убаюкался дом-замок, надвинулась тревога, вслед за которой вдруг пришла боязнь за свои детские нахальные шкурёнки у двух совал особых длинных носиков в чужую собственность. Малыш слегка сгруппировался при виде завёртывания плясок незадачливой картинки застывшей в комнате с большим фитильным камином, а плохиш сделал два неуверенных шага назад к двери что в холл, и встал как вкопанный. На их лицах замерло смятение, и сердца понеслись во все тяжкие. А в громадной гостиной властвовала суматоха, властвовала ночная присказка в личине чего-то необъятного, неразгаданного, страшного…Ещё, властвовали тени незаурядных ребятишек, нет, они уже стояли возле них, до этого незаметно так приблизившись. Всё что на них восседало из одёжки, так это белые ночные детские пижамы, на ногах какие-то нелепые башмачки, а у кого — то даже шляпочка на голове.

Оба малыша были крупно удивлены, и помимо всего прочего, сбиты с толку, кроме всего творящегося ещё одним поразительным моментом: ни у одного из странных плясунов данной сквозящей вражеским огнём дорогостоящей домины на их искажённых рожицах почему-то ни на миг не блестело ни одной капельки элементарного пота, которым они просто обязаны были обзавестись во время взлётных танцевальных антрашей, частых движений и метаний из стороны в сторону, когда те придавались групповому, живому танцу. Также, не сказать, что б они подустали, или дышали бы глубоко и натужно, не сказать, что волосы на их головах находились в беспорядке, или имели бы какой-то взлохмаченный или взъерошенный вид. И стало ясно видно двум малышам, что те ни чуточку не измотались. Нет же! Ребятишки в шесть голов смотрелись довольно таки свежо, готовые хоть всю ночь на пролёт брать, да и отплясывать, но в тоже время остовались внутренне спокойными. А вот это вот пугало, и не в малой степени. Да ещё если приходилось бросать взгляд вправо к стенам, где за двумя широкими окнами сверкало звёздное зимнее ночное небо, a внутрь непереставая бился этот гадкий шумный злостный морозный ветер, вьюгой что зовётся, становилось куда слаще страшного. И наверное если бы не праздничное настроение относящееся к предстоящему на этой неделе встречи нового года у Данди бы случился сердечный приступ, из за положения в котором он очутился. Ладно плохиш Камф, сующий всегда свой нос куда не положено, но ему такое считалось не позволительным.

Малыш об этом знал и возникший дискомфорт перед, несомненно, детишками-хозяевами сего дома, а считай младшими заместителями родителей, вгрызался ему в грудь, в сердце. И что-либо произнести первыми не рискнул ни один, ни другой, и выжидали до той поры когда первым слово завертит кто-нибудь из кучки своеобразных, и малопривлекательных ребятишек. Но хотелось бы отметить, уточнил Фрост младший для себя, — «пока они кружились в замысловатом танце, к ним влекло, они цепляли, завораживали.» И пока малыши сталкивали в своих головках одну мысль с другой, кое кто из обитателей этой домины использовал свой язык по назначению.

И действо покатило по накатанной!