В уютной детской комнатушке, где сладким сном спали дандиевские мягкие игрушки, можно было видеть отдельные части тела уснувшего ребёнка, бережно накрытого белым хлопковым покрывалом. Лучи заходящего солнца падали в ту часть комнатки, где как раз таки спал Данди Бой. Они охватывали его лицо и руки, а остальные части тела находились в сумраке предстоящей ночи. Лицо малыша сейчас не выражало никаких эмоций, оно приобрело цвет смерти: бледный, пугающий. Тело же оставалось без движений, словно в детской постельке на хрупкой спинке, с закрытыми глазами, лицом к побелeнному в фиолетовый цвет потолку лежал не малыш, а обычный магазинный манекен.
И единственное, заставлявшее думать об обратном, так это то, что манекен дышал, а значит у него имелось сердце, а значит это вовсе не манекен, а живое существо, милое дитя. Грудь его тихонько поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, поднималась…ааа…да, и опускалась. Но всё жe, так не привычно, так медлительно, натужно…Мало было в этом хорошего, кроме одного…В образе полумёртвого малыша замечался аурный свет, бивший от него в радиусе метра, к затемнённой мраком люстре, создавая надежду, кроху надежды на благополучный исход. Говоря о том, что не всё еще потеряно, и что продолжение дандиевской интересной жизни, — пробудившись ото сна — не за горами. Но вот для родителей малыша, мир почти рухнул, и их можно было понять. Ведь сложно им было представить жизнь без родненького, любимого, единственного сынишки. Безысходность, опустошённость, беспомощность и временная утрата являлись не полным списком того, что творилось в душах родителей. Сын пожелал покинуть дорогих ему маму и папу, отказавшись от семейного уюта, и родительской любви и ласки. Что было для них самым странным, так это то, что он так и не решился после смерти дедушки Рональда поговорить с ними по душам, разделить утрату любимого человека пополам. Словом, не попросил у своих родителей своевременной помощи в момент, когда становилось дурно, становилось не по себе. «Я люблю закат, пойдём посмотрим как заходит солнце.» — любимое изречение Данди Боя из сказки о принце странствующем по вселенским планетам.
Ну а это уже совсем другая история!
Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете, о том, как
он ее покинул и как странствовал. Он рассказывал об этом понемножку,
когда приходилось к слову.
Мир сказки
В мире сказок бесшумно падал снег. Пушистые снежинки плавно планировали на спящий городок Скримбиндж, покой которых казалось оберегал невидимый волшебник. Жители его в своей массе были принцами и принцессами, возраста которых не поддавались исчислению, они будто не имели определённого возрастного коэфицента, но в тоже время на их лицах любой прибывший извне мог бы запросто узнать двенадцатилетнего подростка, который ещё не успел избавиться от детских прыщей. Жили они довольно таки умеренной жизнью, но в тоже время яркой. Бывало, здесь рождались несуразные прецеденты дарившие королевскому мирку большое изобилие красок. Поэтому, жизнь в королевстве принцев кипела в многообразие всяческих интриг и разного рода баталий, что создавались кем-то искусственно, точнее вились ими, этими злодушными авантюристами. А порою случались довольно странные случаи незнавшие себе аналогов во всём королевстве…Но а это уже другая история…
Так же город жил — любовью. Здесь, в укрытом от вселенских галактик и сокрытых от посторонних земель чужеземцев рождалась любовь у принца с принцессой, устраивались революционные метяжи (возможно, из за любви к родине, и нелюбви к её нынешним правителям) которые мгновенно подавлялись властными органами. Также была в моде дуэль на пистолетах, а когда и в поединках на заострённых шпагах как это зачастую бывает у истинных джентльменов готовых расстаться с жизнью ради своей любимой. У тех принцев, которые готовы ради любимой принцески в ревностным порыве потерять голову и вызвать на дуэль своего противника, и если придётся, геройски пасть на поле брани, но сделать это с достоинством и честью. Но наилучшим исходом для любого принца было одолеть неприятеля и затем разделить пережитую победоносную битву вместе с ней, в её объятиях.