Данди Бой. Сказка на двоих... (СИ)

Принц Амухатус надув щёки покачал головой и переглянулся с Кесси, который издал ненадёжную улыбку.

— Рэнди, ты слабак…а теперь проваливай…Ты не годишься для боевых искуств. — Преподаватель хоть и был жесток по отношению к любимчику, но как он считал оставался справедливым.

— Не говори так необдуманно, ведь мы все знаем, что ты принимаешь данное решение в злости, потом, мы все здесь терпим поражения и побеждаем, без этого никак. — Это говорил тот, кто не раз проколол своего соперника, сам Кесси.

— Я принял решение, и думаю переубедить меня уже никому не удастся. И я уже давно повзрослел и имею право на самоопределение… — Он взял короткую паузу. —..извините меня мисье Амухатус, но я вам примного благодарен, ведь роль фехтовальщика запомнилась мне как одна из самых ярких моментов в моей очень скудной жизни. А сейчас я бы удалился с вашего позволения, о мой наставник!

Амухатус окинул его взглядом и не сказав больше ни слова прошаркал своими скрипящими но лёгенькими сандалиями по полу в сторону окна, открывавшего прекрасный обзор на морской пейзаж.

* * *

Где-то во второй половине сего дня. Мэрия.

— Вы всегда так раздражительны? — Вопрос адресовался городовому.

— Прошу вас, принц Арлекино, не выносите мне мозг. — Mахнув рукой в сторону пожалованного к нему гостя он плюхнулся на серебристый кожаный диван заваленный мягкими подушками с перекошенной от ненастроения физиономией. Он был самым привередливым принцев во всём принцевом королевстве, и не зря имел статус главы морозного полюса страны.

Нынешний мэр с ранних лет имел болезненную тягу выделиться из серой массы, при этом никогда не стремясь к установленным кем-то стандартам. Любил резкость в тональности и склонность к неуважительному обращение с прихожанами. От избытка терпения ему доводилась часто портить и без того натянутые отношения со своими сородичами, а также со знатными гостями при заранее им запланированной встрече в день открытых дверей. Сейчас был тот самый случай.

— Я могу удалиться, если ваше почтение не имеет желание сегодня дискуссировать. — Pовно проговорил только прибывший.

— Вам не стоит обращать внимание на моё неважное настроение. Ваша задача заключается в изложении истории произошедшей вчера вблизи вашего домика и… — Скривив гримасу он продолжил. — …а затем послушав моё заключительное словцо, взять и удалиться восвояси, всё предельно ясно?

— Конечно.

— Так начинайте же …делиться тем, что наблюдали…

— С вашего позволения… — Набрав воздуха в лёгкие принц Арлекино стал убедительнее.

В роскошной приeмной комнатке одна из стенок была обвешaна красным шелковым материалом, а три остальные раскрашенные пёстрыми узорами различных цветов. Аккурат позади дивана городового, где он сейчас и сидел, висела подвешенная морда некогда убитого старого лося. Лоскус подстрелил его в Акустическом лесу, и в качестве добытого арсенала закрепил тут на стене. Арлекину показалось, что убитый парнокопытный зверь оценивающе взирает поверх него и также за компанию с главой городской мэрии готовится выслушать его рассказню. Арлекино был не против этого и даже слегка улыбнулся. Что-то подсказывало ему, что ситуация становится комичной. Oн, мэр и дикий…дикий лось, то есть всё, что осталось от него; голова с одним уцелевшим рогом висевшая на стене…Переведя взгляд снова на Лоскуса он сделался прежним.

Принц Арлекино имел средний рост, широкие плечи, большущие ручищи и огромную наголо выбритую шарообразную голову, поверх которой частенько предпочитал одевать широкополую фетровую шляпку «аля-Гейнсборо», подаренную ему некоторое время назад тем, у кого он в данный момент гостил. Каждому встречному бросались в глаза его чёрного цвета грамоские и громко постукивающие при ходьбе сапоги с заострёнными наконечниками, блестевшие при ярком дневном свете и придавали ему строгий вид. Лицо тонкое с впалыми ямками на щеках, с упругими выпирающими скулами и курносым носом, что никак не могло тут сочетаться, но это было то, что он имел по воле Бога.

— Могу я присесть?

— Уже давно пора бы. — Ответил хозяин мэрии.

Присев напротив принца Лоскуса на качающиеся кресло золотистого цвета, он тут же ощутил удобство после которого стало как то легче и вальяжнее. Он собрал все слова воедино и возобновил речь.

— Ели вы позволите я начну с другого…

— Маленькое отступление, так? — Опередил его мэр, настроение которого вроде менялось в положительную сторону.

— Ну да. Можно и так сказать. Так вот, я хотел бы сказать вот что вам, вот сколько я себя помню, я никогда не имел склонности или привычек за кем то следить, или что-то выуживать, да лезть в чью бы то ни было жизнь или отношения.

— Принц Арлекино, уж я то вас знаю, можете не оправдываться…

— Стойте! Дело не в этом вовсе. Просто хотелось бы высказаться, прежде чем говорить о том, что будет не приятно слышать вам, вскоре из рассказанного мною и услышанного вами.