Данэя

— Твой отец — самый великий человек нашего времени. — Когда он это услышал, удивился:

— Он говорит, что самым замечательным человеком был Лал, его друг. Меня назвали его именем.

— Но именно твой отец открыл гиперструктуры.

— Ну и что?

— Ну, знаешь ли! Ты что — не слышал о научном кризисе?

— Он мне рассказывал.

— И не говорил что кризис кончился только благодаря ему?

— Нет. И Мама тоже. Я от них слышал, что кризис кончился после открытия Земли-2.

— Но ее открытие целиком связано с созданием Экспресса, совершающего перенос в гиперпространстве — благодаря ему. Лал лишь был его другом: он только — талантливый писатель и журналист.

— Не только. Отец сказал, что он заставил людей перестать есть человеческое мясо.

— Что?!

— А вы и не знали? — это было первое, что он рассказал им о Лале Старшем. — Но главное не это: Лал обнаружил страшную вещь — возрождение социальной несправедливости на Земле.

Он начал излагать им то, что слышал от Отца о неполноценных. Но тут рассказ его не был таким ярким, как о Дальнем космосе, о Земле-2. То он видел собственными глазами — знал, помнил. Здесь — приходилось напрягаться, вспоминая, что говорил Отец. Оказывается, ему и самому не все понятно. Все-таки, он не очень-то представлял, что такое неполноценные.

Он признался им в этом.

— Просто люди, не способные выполнять нормальную работу. Сходи, все-таки, с нами на эротические игры — посмотришь гурий.

— Поймешь, какие они: ничего не знают и с трудом что-либо понимают.

— О чем же вы с ними говорите?

— С ними? Да ни о чем. Просто танцуем, принимаем участие в играх и уединяемся с ними. Пока нам разрешают ходить туда не чаще двух раз в месяц. Пойдем с нами в следующий раз — увидишь. — Большего они ему не предлагали: до них дошло о Лейли. Это был еще один повод гордиться им. — Ты подумай.

— Хорошо, — согласился он и снова заговорил о Лале Старшем.

Они жадно впитывали то, что говорил Лал — Лал Младший, их товарищ и герой-астронавт, и не могли ему не верить, даже когда не все понимали. Но Лал чувствовал, что говорить ему все трудней.

— Я еще раз поговорю с Отцом, — сказал он, — тогда расскажу вам остальное. Постараюсь вообще как-нибудь познакомить с ним. И с Мамой. И с Сестренкой.

— Спасибо, брат. Мы стеснялись сами попросить тебя об этом.

— Слушайте, почему вы иногда называете меня братом?

— Брат — это близкий друг.

— Разве?

— А почему — нет?

— Меня Сестра называет Братом, потому что у нас одни Отец и Мама. Еще у нас был маленький брат — Малыш: он родился в космосе и там же умер. А с Сестренкой мы росли вместе; она меня слушалась не меньше, чем родителей. — Ему даже в голову не приходило сказать еще, что он всегда отдавал ей самое лучшее, а страшные дни голода — и последнее.

— Ты нам покажи их — мы хотим все понять, что ты говоришь.

— Пора, ребята! — сказал он, вставая. Сигнала от Лейли так и не было.

Они гурьбой пошли провожать его.

— Лал, кем ты станешь? В какой институт думаешь поступать?

— Я улечу на Землю-2: мне надо будет знать слишком многое — боюсь, ни один не подойдет.

— Вероятно, откроют специальный: по программе, по которой когда-то готовились твои родители.

— Надо поговорить с Отцом. Пусть он предложит это.

— Мы тоже пойдем туда: хотим улететь туда с тобой.

Лал уже сидел в кабине.

— Пока, друзья! — крикнул он, захлопывая крышку.

Пора было расходиться. Дан с Эей и трое актеров направились к выходу.

— Когда можно будет снова встретиться? — спросил Дана Поль. — Я очень хочу услышать о самом Лале.

— Хоть сейчас, если предпочтешь поехать к нам — говорить, а не домой — спать. — Предложение Дана было совершенно неожиданным, но Поль не удивился: все поведение этой пары людей было необычным.

— Не злоупотреблю ли я вашей любезностью? — на всякий случай спросил он.

— Ни в коем случае! Мы с тобой Эе не помешаем: уйдем на террасу.

— Незачем! Мне совсем не хочется спать: я слишком долго не была на Земле, чтобы отказывать себе в возможности поговорить. Может быть, и вы с нами? — обратилась она к Лейли и Рите.

— Да: с удовольствием! — ответила Рита: плюс ко всему еще посещение их жилья!

— К огромному сожалению, я не могу, — немного грустно ответила Лейли; ей так хотелось еще побыть с ними, но знала: Лал ждет ее сигнала.

— Жаль! Я всегда рада тебя видеть и говорить, — и Эя протянула ей свою пластинку.

— Спасибо! Она мне очень скоро понадобится.

Вопрос застыл в глазах Эи, но Лейли, попрощавшись, наклонив голову, быстро вышла. Их разговор, теперь уже обязательный — впереди, но сейчас она еще не готова к нему. К тому же, она действительно спешила: нельзя заставлять его ждать так долго.

Выйдя на аллею, она едва взялась за свой радиобраслет, чтобы послать ему вызов, как вдруг услышала негромкое:

— Лейли! — юноша поднялся с земли и шагнул из-под деревьев на освещенную дорожку.

— Ты здесь, мальчик?

— Да.

— Ждешь?

— Жду, — он коснулся ее руки.

— Давно? У тебя руки холодные — ты замерз.

— Ну что ты!

— Ты же можешь простудиться: земля, должно быть, сырая.

— Разве с человеком может что-нибудь плохое случиться здесь, на Земле?

— Глупый мальчик! — она поправила ему волосы.

— Я ждал тебя.

— Я знаю.