Данэя

— Скоро ночь, а нам еще о многом нужно поговорить.

— Разве ты уже хочешь спать?

— Нет, конечно. Но меня ждут: моя семья.

— Жаль!

— Нет, ты не понял меня. Я предлагаю тебе полететь со мной. Ко мне домой. Ты увидишь мою семью; поужинаем все вместе, и потом мы продолжим наш разговор. Ты согласен быть сегодня моим гостем?

— Гостем? Древнее слово: гость, — забытое слово. Я с благодарностью принимаю твое предложение. Вызывай аэрокар.

… - Я привел гостя, Мама, — сказал Дан, вводя Марка. — Это редактор Марк, бывший шеф нашего Лала.

— Добро пожаловать, сеньор! — Эя сложила ладони перед грудью; так же приветствовали его остальные.

Это был необычный для Марка ужин — первый такой в его уже почти прожитой жизни. Все сидели за большим столом, на котором стояли большой кувшин с молоком и блюдо с лепешками. Эя сидела во главе стола и наливала всем молоко в глиняные кружки. Ели молча, но по тому, как они время от времени смотрели друг на друга или обменивались несколькими словами, чувствовалось, насколько они близки. Подобное Марк видел разве только среди космонавтов.

Особый интерес у него вызывали дети Дана: рыжеволосый серьезный юноша рядом с великой актрисой Лейли и сидевшая напротив него девочка, иногда улыбавшаяся ему — и которой он невольно улыбался в ответ.

Поев, они еще немного посидели за столом, — потом Дан сказал:

— Тебе пора ложиться, Дочка.

Девочка стала прощаться. Поцеловав родителей, она подошла к Марку и сказала:

— Я тебя тоже, пожалуй, поцелую, дедушка! — и, обняв за шею, чмокнула в щеку.

— Тебе бы тоже уже не вредно лечь, — обратился Дан к Лейли, когда девочка ушла.

— Отец, но я-то не маленькая, — улыбнулась Лейли.

— Он все равно не отстанет, можешь мне поверить: я это испытала на себе. Но вообще-то, он прав: ложиться тебе надо пораньше, — сказала и Эя.

И Лейли тоже ушла, а с ней и юноша.

— Лейли ждет ребенка, — сказал Дан, несколько ошарашив Марка. — Поэтому они живут с нами: мы решили, что так лучше.

Марк кивнул: понятно, что лучше, — ему не нужно объяснять.

Дан увел его на террасу. Вскоре пришла и Эя с пледом.

— Укройся, — сказала она Марку, — ты можешь озябнуть.

— Спасибо! — ответил он, тронутый ее заботой.

— Я рассказал ему о Лале, Мама, и обо всем, что было с момента нашего отлета и до возвращения. Теперь ты: расскажи ему о Еве.

…- Йорг, Йорг, — задумчиво произнес Марк. — Он был в числе тех, кто травил Лала. Умен, осторожен, довольно редко ошибается. Имеет огромный авторитет: фактически, координатор наиболее крупных исследовательских работ, ведущихся генетиками; крупный исследователь сам, автор очень большого количества работ — да, очень плодовит. Человек, для которого существующий способ воспроизводства является абсолютом, не подлежащим сомнению. Типичнейший из тех, для которого ничего не существует вне науки, которой он занимается — Антилал. И он умел ненавидеть.

— История с Евой подтверждает, что не перестал. Но он может и бояться.

— Это я знаю: поэтому он и осторожен. Когда-то он обратился ко мне с предложением послать Лала в длительную командировку в Малый космос. Дескать, ему жаль, что такого талантливого писателя из-за его не прекращающихся антисоциальных высказываний подвергнут бойкоту. Если я хочу спасти его, надо поторопиться. И я поторопился: они и тогда не знали пощады — я слишком хорошо это знал.

— Как и сейчас. Поэтому мы предпочли, чтобы Лейли сейчас жила с нами.

— Ты прав: они способны на многое.

— Даже больше, чем все думают.

— Перейти черту дозволенного?

— Подожди, — Дан включил каталог и почти сразу нашел нужную запись.

«Но — отодвинуть саму черту? Если это окажется разумным? Даже вопреки эмоциям, которые мешают это сделать?»

— Голос Йорга, — сказал Марк.

— Он сказал это, когда пытался нас уговорить — сразу после похорон Малыша. Хочешь послушать всю запись?

— Очень.

— Ты не устал? Время позднее.

— Но вы не спите.

— А твой возраст?

— Пусть он вас не волнует. Ваша дочка поцеловала меня, — улыбнулся Марк, — и я сразу помолодел.

— Дети чувствуют хороших людей, — сказала Эя.

— Спасибо, Эя. Вы не беспокойтесь обо мне. Пейте ваш кофе, а мне возраст дает одно преимущество — возможность обходиться без него.

Он сосредоточенно слушал запись, порой кулаки его сжимались.

— Так, Дан. Время за нас — за Лала. Им с нами не договориться. Будет бой: за возврат к тому, что когда-то стало благодаря прогрессу науки и технологии.

— Тогда исчезло неравенство, существовавшее на экономической основе — потому что уже всем всего хватало. Но оно незаметно вернулось, проникло снова — уже на совершенно другой основе. И его снова нужно уничтожить. Лал сказал это.

— Да, Дан, так. Мы должны как можно скорей опубликовать все его работы.

— Разве ты уже не сделал это?