Данэя

Чему злобно радовался он? Явно знал что-то — больше, чем пока они. Значит, он, все-таки, вел какие-то близкие к их разработки? Но почему ничего не удалось ничего обнаружить даже в Институте генетики? Неужели Йорг мог скрыть результаты исследований: спрятать все в личном архиве?

Милан уставился на Йорга — буквально буравил его взглядом: «Скрыл, да? Говори!» И Йорг вдруг поднял голову и посмотрел в сторону Милана: в ледяных глазах его мелькнул страх.

Потом он сидел с низко опущенной головой, как будто боясь снова встретиться с Миланом взглядом.

«Неужели — правда?», — думал Милан. «Но тогда — он же не только абсолютно бесчувственный: он — и не настоящий ученый».

И когда они уже выходили, Йорг, словно не выдержав его взгляда, снова оглянулся. В лице его невольно появилось выражение затравленности, в глазах читался откровенный страх. Таким Милан видел его впервые.

Нет — не впервые! Такое же выражение было на его лице когда-то давно: когда Милан, его любимый ученик и верный единомышленник, дал прослушать запись Риты — рассказа Лейли. Да, именно такое, только Милан тогда не слишком-то обратил на это внимание — тем более, что Йорг очень быстро выключил связь.

Сейчас Йорг как будто был не в силах ни оторвать взгляд, ни уйти. Казалось, уже никого кроме них в огромном зале.

«Ты скрыл от людей свое открытие», — думал Милан, все более обретая уверенность в правильности своей догадки. — «Значит, ты — умер как ученый. Мы — обойдемся без тебя». И он презрительно улыбнулся в глаза своему бывшему учителю.

Дан оторвался от расчетов, задумался. Работа успешно двигалась к завершению, словно за все последние годы накопились неиспользованные силы. Удивительно быстро по сравнению со всеми предыдущими научными задачами, которыми приходилось заниматься.

Итак: один гиперэкспресс того же класса, как Экспресс. Использование четырехкратного выхода в гиперпространство создает существенный релятивистский эффект сокращения времени. Движение около пяти лет по бортовым часам — почти пятьдесят по часам Земли. Или Земли-2.

Дан усмехнулся: как раз то, что просила Лейли. Как нарочно! Парадокс времени в гиперпространстве приходит на помощь парадоксу возврата любви.

Когда Марку исполнится двадцать лет, на Землю-2 прибудет гиперэкспресс «Контакт». Несколько человек, и с ними Лейли, улетят, чтобы послать сигналы Им. Когда они вернутся на Землю-2, она может оказаться даже немного моложе Лала.

Может быть, они еще прилетят на Землю. Сможет ли он увидеть их, доживет ли? Так хочется!

А бессмертия вообще? Жить вечно и видеть, как совершатся новые и новые великие открытия, как люди расселяются по Галактике и вступают во все новые Контакты. Эра Великого Кольца — так названа она писателем-фантастом ХХ века Иваном Ефремовым.

Ну, а если не бессмертие: по крайней мере — еще одну жизнь? Раньше — это было бы несомненным. Для него и для Мамы: экологическая революция на Земле-2 и первый выход на Контакт — более чем достаточное основание для этого. Так что — сам виноват, что лишился такой возможности!

Вот и прекрасно! Что ж, он умрет, как все люди — когда придет его срок: не похищать же жизнь у другого! И ведь — он не умрет совсем: останется жить то, что он успеет сделать; он будет продолжать жить в своих детях, детях своих детей, их детях. И — в памяти человечества, где сможет занять место рядом с одним из самых замечательных людей в истории Земли — Лалом Старшим.

72

И снова, как когда-то, вся Земля застыла у экранов, провожая своих сынов и дочерей. Их много сейчас: несколько десятков тысяч человек со знаками макрокосма на комбинезонах.

Один за другим стартуют крейсеры. Последние прощания. Ли обнимает Дзина, Лейли — Риту; Марк ее сына, Эрика:

— Вырастай поскорей и прилетай: я буду тебя там ждать. Не реви!

Дан и Эя среди тех, кто отправляется проводить улетающих до гиперэкспресса; с ними Дэя, Ева и Арг.

Земля на обзорных экранах — родная, уменьшающаяся: оставляемая надолго, может быть — навсегда. Вереница крейсеров неслась сквозь Солнечную систему.

…За орбитой Нептуна головной крейсер принял сигнал движущегося навстречу катера.

— Ги! Прощаться летит! — Ли улыбнулся. Точка на экране двигалась, росла.

Через два «дня» катер приблизился к крейсеру и начал разворот с торможением, пристраиваясь к нему. Ли следил не отрываясь: Ги производил фигуры высшего космического пилотажа на форсированном режиме, который выдерживали не все — только подготовленные им, по его системе.

— Красиво! — Ли поднял большой палец: Ги за толстым стеклом шлюзовой кивнул и гордо улыбнулся.

— Боялся: случится что-нибудь — не успею повидать тебя! — он сжал Ли в объятиях. — Завидую я тебе, все-таки!

Он тоже подавал рапорт, одновременно с Ли, но его спросили: а кто останется здесь в Малом космосе? А спасатель — как врач: не всегда волен выбирать. Долг прежде всего: недаром и те и другие носят погоны.

Дан видел с какой грустью смотрит он на астронавтов.

— Не гляди на него с такой завистью, — кивнул Дан в сторону Ли. — Готовь себе замену: я буду рекомендовать тебя для следующего полета на специальном гиперэкспрессе «Контакт».