Даниэль

Мамина бабушка Мирьям приезжала каждый день. Меир был ее первым правнуком. Он родился еще в Марокко и вырос у нее на руках. Каждый день она ехала к нам на автобусе, садилась на низенькую скамеечку и с надеждой ждала новостей. Папа перестал заводить большие часы с кукушкой в гостиной. Часы замерли. И вместе с ними остановилось время.

Спустя месяц после окончания войны к нам в дверь постучали вестники: врач и два офицера – мужчина и женщина. Вестники приносят либо счастье, либо горе. Они сообщают «кому жить, а кому умереть». Было страшно. Они постучали, папа открыл и сразу упал без сознания.

Врач привел папу в чувство, а офицер сообщил, что все в порядке. Михаэля (второе имя Меира) нашли. И он пообещал, что скоро его отпустят домой в увольнительную.

В день его возвращения, мы все – братья, родители, соседи – ждали его с нетерпением. Люди стояли у входа и выглядывали изо всех окон, встречая нашего старшего брата. Соседи с нашей площадки постарались и накрыли на стол.

На следующее утро весь дом очнулся и вернулся к жизни. Зажегся свет, часы опять затикали, кукушка начала куковать каждый час, и радость вернулась в наш маленький дом. Мы пришли в себя, и жизнь вошла в свою колею и в школе, и дома.

Учительница Нурит в дни войны и немного после старалась сдерживаться как могла, хотя в руках у нее чего-то не хватало, и они явно чесались.

Утром она пришла в класс в приподнятом настроении и рассказала о планах на сегодня.

Мы встали, приветствуя ее, и снова сели для переклички. Сразу после этого мы подняли с пола портфели и стали готовиться к уроку по расписанию.

Учительница ждала и ласково улыбалась, а потом сказала: «Положите ранцы на место. Сегодня у нас другие планы». И написала на доске голубым мелом: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?»

Все начали рассказывать, кто кем хочет стать.

Кто медсестрой, кто полицейским, кто секретарем, кто военным офицером… А я задумал стать врачом, чтобы быть поближе к будущей медсестре. И еще примерно полкласса – медсестры и пожарные.

И вот мы все сидим в классе, довольные и счастливые. На лицах сияют улыбки, грудь – колесом, и будущее светло и безоблачно.

Учительница слушала с полуулыбкой и немного грустными глазами и думала, как же мы наивны. Она понимала, что никому не нужно такое количество медсестер и пожарных. А этот, у которого кипа постоянно в стирке и который все время теряет ранец… Как он сможет помогать больным, если стетоскоп все время будет в стирке, а аптечка и инструменты потеряются? А мы думали: «Почему никто… ну никто не хочет стать учителем?»

Да, мы не хотели быть учителями. Да и как можно хотеть быть учителем?

Учителя дети с ума сводят. Бумажки швыряют, на голове ходят. Бросаются листками, пускают газы. По очереди, а иногда и все сразу. Порою напор слишком мощным бывает. Тогда по частям его выпускают. Напрягся, расслабился, все тихо и гладко. И продолжаешь писать в тетрадке. Никто и не знает, не подозревает, какая буря в тебе назревает. Чтобы жонглировать газами ловко, как в деле любом, здесь важна тренировка. Бумажными пульками плюются в девчонок. А те потом галдят возмущенно: «А он в меня плюнул! Украл карандаш! Я все расскажу, если ты не отдашь!». И педагог наконец устает и палку из шкафа свою достает. А этот, что пялится вечно на грудь, и пишет контрольные как-нибудь, и изучает свой пенис от скуки – всыпать ему так и чешутся руки.

Маленький секрет для тех, кто, возвращаясь с перемены, обнаруживал пропавшие карандаши. Я редко покупал карандаши, но почему-то, кто знает почему… в моем пустом ранце обнаруживались тетради, учебники, богатейшая коллекция карандашей, точилок, линеек и фломастеров.

Это тот самый ранец, который постоянно терялся, а назавтра находился. Тот ранец, который я сберег, и в котором до сих пор хранятся все письменные принадлежности, которые я спер у вас в классе. И я пользуюсь ими и сейчас, когда пишу эту книгу. Поэтому можно сказать, что я пишу ее благодаря вам.

Девочки, которые пришли в класс после меня… Я хотел вам рассказать, что очень скучал по своим друзьям из «Йешурун», когда перешел в другую школу неподалеку. А в другой школе были свои профессионалы по краже ручек, и вскоре мне нечем стало писать.

Ностальгия и тоска одолевали, и меня тянуло к вам – побыть немного со старыми друзьями и разведать, какие сюрпризы кроются в ранцах новеньких девочек. Так что в моем старом ранце есть несколько сувениров и от вас.

Да, полицейская Гила, прошло уже больше сорока лет и, если не ошибаюсь, срок исковой давности уже истек, те времена минули. Почти полвека прошло. И почти никто из одноклассников не выбрал профессию, о которой мечтал тогда, в школе «Йешурун», в городе Ашкелоне, на берегу Средиземного моря.

Я вырос, женился. У меня два сына – Шломи и Ярдэн, для которых двадцать пять лет назад я написал детский рассказ. Но он адресован и взрослым.

«У Даниэля был Мячик. Звали его Мячо. Даниэль его очень любил.

Каждый день, придя из школы, Даниэль быстро делал уроки, хватал свой мяч, катал, бил по нему ногой и несся с ним играть на площадку.