Даниэль бен Ашер. Галактическая разведка. Том 1

– Не скажи, Ада, не во всём. А вот ещё, та же глава, раздел шесть, стих три: «И сказал Бог: «Да не судит дух мой человека долго, так как он всего-навсего плоть. Пусть дни его будут сто двадцать лет». Так вот, дело в том, что в 5380 году биологи восточного континента Исраэль открыли фактор старения. Это белок, который вырабатывается в организме и постепенно накапливается. Являясь клеточным ядом, он постепенно выводит из строя систему воспроизводства клеток и организм стареет. Возможно, ген этого белка и был добавлен ангелами в состав генома человека, чтобы дни его стали сто двадцать лет. Через двадцать лет был синтезирован так называемый антифактор. Его стали добавлять в пищу, и что вы думаете? За прошедшие четыреста лет ещё никто не умер от старости. Жизнь человека продлена до девятисот лет, но это теоретически, а практически возможно и намного дольше.

– Значит ли это, что мы тоже будем жить так долго? – спросила Эстер.

– Да, конечно, вы теперь граждане округа города Шинар, одного из крупных городов Исраэля.

– Это же здорово! – крикнул Дани.

– Невозможно поверить, дух захватывает! – отозвалась Эстер.

– Это, конечно, кажется очень заманчивым, – сказала Ада, – но ведь, наверное, население Исраэля будет безгранично увеличиваться, а это породит нехватку еды, преступность, драки. Вот у нас в Падан-Араме рождение детей строго управляется королевскими медиками. После рождения второго ребёнка они приходят, делают укол, и беременность больше не наступает. Но если вдруг с ребёнком что-то случается и он погибает, то они могут отменить бесплодие. Я раньше думала, что это магия, но теперь уже ничему не удивляюсь. Так вот, все эти меры должны обеспечивать одинаковое количество людей, но всё равно, преступность у нас есть!

– Ты конечно права, Ада, но дело в том, что на континенте рождаемость контролируется ещё строже. Если мужчина и женщина заключили брак второго уровня, то их включают в список на получение лицензии на ребёнка. Ежегодно проводятся конкурсы и жребий, и те, кто выигрывает конкурс или на кого выпадает жребий, получают лицензию. Количество лицензий равно количеству вакансий. А вакансии образуются тогда, когда кто-то добровольно покидает Исраэль навсегда.

– То есть, добровольно умирает?

– Нет! Не умирает, а уходит либо в космос, либо в информационный мир, то есть никто и никогда не умирает насовсем как личность.

– Я плохо понимаю, много незнакомых слов! – сказала Ада.

– Так, на сегодня хватит! Сейчас поедим и баиньки, а я подберу обучающие сны, вы их посмотрите, и будете знать романский и эллинский. Уверяю, всё станет намного понятнее. Так что – больше никаких вопросов.

Они сели за стол, но тут пришла Бильха и громко мяукнула. Шиммон сам дал ей мяса, и оно ей очень понравилось. Благодарность выразилась в том, что пума, мурлыкая, долго тёрлась о ноги. Шиммон и дети поблагодарили Аду за вкусный ужин.

– А Бильха? Она ведь тоже съела антифактор? – спросил Дани.

– Он действует и на животных, не только на людей. В биологической лаборатории в Келахе уже триста восемьдесят лет живёт лесная кошка, которая принадлежит изобретателю методики синтеза антифактора.

– Ух, ты! Вот это да!

– Ну, а теперь укладывайтесь! Каждый в своём купе. А я, через некоторое время, приду и настрою аппарат для просмотра снов, – сказал Шиммон и пошёл к терминалу вычислителя поискать подходящие видеокниги.

Книга с романским языком нашлась быстро, поиски эллинского заставили его попотеть. В полке рядом с терминалом, где обычно было принято хранить блоки электро-полевой памяти, такой книги не было, и её пришлось загружать из центральной библиотеки через инфосеть железной дороги. Наконец, всё было готово. Шиммон запустил программу дрёмера в настроечный режим, а сам надел шапочку-экран и пошёл по купе, чтобы установить уровень торсионного поля. Подходя к каждому, он желал приятного просмотра и, включив излучатель, регулировал уровень поля, пока человек не засыпал. Вернувшись к терминалу, он выбрал сон и для себя – «Полёт кондора над горами». Переведя дрёмер в рабочий режим, Шиммон, наконец, пошёл к себе, разделся и с удовольствием вытянулся на полке. Себе он выбрал режим: «Проигрывать по засыпании», решив перед сном помечтать и подумать об Аде. Но колёса выбивали бешеную дробь, вагон мягко покачивался, и его вскоре сморило.

Проснувшись утром, Шиммон понял, что проспал дольше всех. Быстро одевшись, он вышел в общий зал. Ада и дети сидели у окон и смотрели не отрываясь. Они были в восторге. Поезд уже летел по эстакаде. За окнами открывались дивные виды, внизу – лес, за лесом в голубоватой дымке виднелись горы. Шиммон и сам мог часами смотреть из окна поезда на проносящиеся пейзажи.

– Доброго утра, друзья, – поприветствовал он своих подопечных.

– О, дядя Шимми, это просто чудо какое-то! – не смогла сдержать своих чувств Эстер.

– Tempora mutantur et nos mutantur in illis – времена меняются, и мы меняемся вместе с ними! Ты волшебник, Шимми, – сказала Ада. – Кушать хочешь? Я пойду приготовлю. И ещё мне надо кое-что у тебя спросить наедине.