Даниэль Деронда

– Нет, его я ни разу не видела, – ответила Анна. – Но он гостил в Диплоу незадолго до свадьбы кузины, и я слышала, как тетушка рассказывала о нем папе. Она говорила то же самое, что и вы (только не так подробно): что он живет с сэром Хьюго и, по ее мнению, чрезвычайно мил. Мы всегда обсуждаем тех, кто появляется неподалеку от Пенникота, потому что редко видим новых людей. Помню, когда я спросила Гвендолин, что она думает о мистере Деронде, то получила такой ответ: «Не о чем говорить, Анна. Думаю, что у него темные волосы». Она всегда так забавно отвечала и была очень веселой. Просто чудесно, что мне довелось многое о нем услышать, потому что мистер Ганс знаком с Рексом, а я имею удовольствие знать вас, – закончила Анна, с очаровательным смущением взглянув на миссис Мейрик.

– Мы тоже рады знакомству. Но было бы еще более удивительно, если бы вы пришли в этот дом и не услышали о мистере Деронде ни слова. Правда, Майра? – заметила миссис Мейрик.

Майра согласно улыбнулась, однако ничего не сказала. Круговорот имен и образов привел ее в раздраженное замешательство.

– Сын называет миссис Грандкорт герцогиней Ван Дейка, – продолжила миссис Мейрик, снова обратившись к Анне, – потому что считает ее поразительно красивой, достойной кисти художника.

– Да, – подтвердила мисс Гаскойн. – Гвендолин всегда была красавицей. Мужчины отчаянно в нее влюблялись, а мне было их очень жаль, потому что они ужасно страдали.

– А что вы думаете о мистере Грандкорте, счастливом влюбленном? – спросила миссис Мейрик.

– Папа одобрил согласие Гвендолин, а тетушка говорит, что он очень щедр, – начала Анна с твердым намерением скрыть собственные чувства, однако, не в силах противостоять искушению высказать свое мнение, добавила: – И все же, по-моему, он не очень симпатичный. Слишком гордый и апатичный. Думаю, Гвендолин больше подошел бы кто-нибудь помоложе и повеселее. Но, возможно, если у тебя есть брат, которого ты считаешь лучше всех на свете, то о других мужчинах начинаешь думать хуже.

– Вы просто еще не видели мистера Деронду, – многозначительно кивнула Мэб. – Ни один брат с ним не сравнится.

– И все же наши братья вполне годятся на роль мужей, – решительно возразила Кейт. – Потому что мистер Деронда не достанется никому.

– Конечно! – воскликнула Мэб. – Только представьте, что он получает счет от портного или пользуется рожком для обуви, как Ганс. Кто-нибудь способен вообразить его женатым?

– Я способна, – ответила Кейт. – Рисуя свадьбу для фронтисписа к книге «Сердца и бриллианты», я придала жениху его облик. А потом начала искать благородную женщину на роль его графини, но не нашла ни одной, которая не выглядела бы рядом с ним жалкой.

– Значит, тебе надо было посмотреть на миссис Грандкорт, – заметила миссис Мейрик. – Ганс утверждает, что они с мистером Дерондой прекрасная пара. Она высокая блондинка. Но ведь ты, Майра, с ней знакома и умеешь в нескольких словах охарактеризовать человека. Что ты думаешь о миссис Грандкорт?

– Я думаю, что она похожа на принцессу Эболи из оперы Верди «Дон Карлос», – горячо ответила Майра.

– Твое сравнение, дорогая, остается для меня загадкой, – с улыбкой призналась миссис Мейрик.

– Вы сказали, что миссис Грандкорт высокая блондинка, – продолжила Майра, слегка побледнев. – И это абсолютно верно.

Проницательная миссис Мейрик сразу отметила в облике Майры нечто необычное, однако тут же нашла объяснение в том, что светские дамы часто ранили Майру своим высокомерием.

– Миссис Грандкорт собиралась брать у Майры уроки, – пояснила миссис Мейрик, обратившись к Анне. – Но многие об этом говорили, а потом не находили времени. Видите ли, светские дамы очень заняты.

Беседа продолжилась, и никто больше не вспоминал о принцессе Эболи. Это сравнение сорвалось с губ Майры под воздействием не испытанной прежде душевной боли. Этот разговор с самого начала показался ей неприятным, а замечание миссис Мейрик, что Гвендолин и Деронда подходят друг к другу, подтвердило смутное предположение, что эта прекрасная леди обладает над ним некой властью. Долго еще Майре не удавалось избавиться от этого тяжелого потрясения.

Вечером, сидя у постели с трудом дышавшего брата, она прижалась щекой к его плечу и спросила:

– Эзра, твоя любовь к мистеру Деронде никогда не страдала оттого, что огромная часть его жизни скрыта от тебя? Что он живет среди людей, которые совсем на нас не похожи? То есть не похожи на тебя?

– Нет, нисколько, – ответил Мордекай. – Скорее меня радует, что он имеет подготовку, которой так не хватало мне, и является всесторонне развитым человеком. У нас различные духовные богатства – в этом и состоит благословение дружбы.

Майра немного подумала и продолжила:

– И все же для твоей любви стало бы испытанием, если бы другая часть жизни мистера Деронды отдалила его от тебя. Причем не на короткое время, а навсегда. Разве ты смог бы это выдержать? Религия приказывает нам терпеть. Но как бы ты это стерпел?