Даниил Галицкий

— Сиди, Семен. Ты учил меня когда-то молодого. Та наука на всю жизнь запомнилась. А теперь я и сам вижу, какие мы совершали ошибки тогда. И князь Мстислав говорил мне потом в Галиче, что зря на Калке вырвался вперед, не ждал князей. Да и князья слушать его не хотели, каждый был сам по себе.

Семен Олуевич стоял, склонив голову под тяжестью воспоминаний.

— Да, Данило, жизнь учит нас! — вздохнул он. — Эх, если бы еще одну жизнь прожить, если бы молодость вернулась, не были бы мы такими глупыми!

Даниил поднял руку.

— Через пять дней начнем поход. В воскресенье выступаем из Холма. Князь Василько ведет свою дружину из Владимира. Галичане во Львове собираются — их поведет княжич Лев. А в Берестье Любосвет к князю Васильку присоединится.

Когда стали расходиться, Демьян подошел к Даниилу и смущенно попросил:

— Хочу остаться наедине с тобой.

Даниил удивленно поднял брови.

— Что-то случилось, Демьян?

— Нет… Про одно дело сказать хочу.

Даниил кивнул Андрею, и тот вышел.

— Говори.

Демьян подошел ближе.

— Садись, — буркнул Даниил.

— Я постою.

Демьян перебирал пальцы, словно четки, — хрустели косточки.

— У меня… — начал он и сбился. — Я… — Потом снял меч и дрожащими руками положил перед Даниилом. — Возьми меч тысяцкого. Не должен я его носить.

Даниил молча смотрел на Демьяна. Лицо Демьяна покрылось капельками пота, Даниил выпрямился в кресле и наклонился к Демьяну.

— Совестно мне… Я… в глаза не могу смотреть… Казни меня! — заплакал вдруг Демьян и упал на колени.

Даниил медленно встал и вышел из-за стола.

— Говори! — сухо сказал Демьяну.

— Казни! Виновен я… Боялся, за жизнь свою боялся, трусом стал, — говорил Демьян. — Еще тебя и на свете не было, поднял руку я на отца твоего, князя Романа… Крамольники ум мой помутили… Благополучно все обошлось для Романа. А он не знал, что это был я… Хотел тогда признаться, но боялся: повесил бы он меня, а мне жить хотелось… Я думал, забылось все, и честно служил Роману и тебе… А потом схватил меня в клещи Филипп, запугал, настращал, что тебе скажет… Я боялся… я знал…

— Знал о покушении в Судовой Вишне?

— В Судовой Вишне? Нет. Но знал, что он крамольник, знал и тебе не сказал… Суди меня… Признался я, чтоб честно умереть… стар уже…

Демьян, не мигая, смотрел в глаза Даниилу.

— Судить не буду, — резко ответил Даниил. — Но и тысячником не будешь… Без тебя на татар пойдем. Пусть это будет тебе карой. Трус! Нет доверия к тебе!

Демьян низко опустил голову.

А Даниил, не оборачиваясь, быстро вышел из гридницы.

2

Войско Даниила расположилось в лесу. Костров в таборе не разжигали. Сотские зорко следили за тем, чтобы соблюдалась тишина. Даниил сидел в своем шатре. Уж полночь прошла, а ему не спится. Мигают свечи в железных подсвечниках. Князь укладывается на пушистые шкуры, пододвигает к себе подсвечник с большой свечой, вытаскивает книгу из сундучка. Зашелестели пергаментные страницы— Даниил читает о Святославе. Эту книгу недавно ему привезли из Киева. И в походах Даниил не оставался без книг — читал книги, писанные русскими монахами, привозили ему и греческие книги, которые передавали из Рима княжеские послы.

Даниил перелистывал страницы, прислушивался. Свечи стали мигать, задымили. Князь хлопнул в ладоши — в шатер бесшумно вошел слуга. Даниил велел принести новых свечей.

— Скоро начнет рассветать? — спросил он.

— Скоро.

— Позови дворского.

Вошел Андрей.

— Ты еще не спал, княже?

— Не спится. Где же Теодосий?

Дворский в ответ лишь пожал плечами. Уже не первый раз спрашивает его Даниил. Теодосий должен был вернуться к вечеру, но вот уже ночь кончается, а его нет.

— Может, он заблудился, сбился с дороги, — высказывал свои предположения Андрей.

Даниил поднимает голову, внимательно смотрит на него.

— Сбился с дороги? Это не похоже на Теодосия. Может, татары схватили.

— Мефодий прибежал бы, Я велел ему не идти вместе с Теодосием, но быть поблизости, присматриваться и, если что случится, скакать сюда.

Замолчали. Неужели татары разузнали о походе? Даниил смотрит на свечу. Может, Теодосий не обнаружил их и поехал дальше? Андрей смотрит на Даниила, глаза у него слипаются, еще бы разок умыться, но выйти нельзя. Возле шатра послышался шелест.

— Кто там? Пойди, Андрей, узнай.

Но дворский не успел даже оглянуться. Слуги подняли войлок, и в шатер вошел Теодосий. Даниил приподнялся на локти.

— Пришел! Целехонек! Не схватили татары?

— Видели, да не схватили.

— А как это?

— На небе звезду видят? Видят. Да не достанут. Так и меня.

— Значит, они теперь узнали, что ты приезжал? Переполошились? — спросил Даниил.

Теодосий мотнул головой.

— Те, что видели, уже больше ничего не увидят. Из-за них-то я и задержался.

— Рассказывай! — нетерпеливо подгонял его Даниил.

— Я все узнал. Много тысяч татар собрал сюда Куремса, а сам за Днепр поехал.

— Откуда тебе ведомо это? Кто сказал? — удивился Даниил.

— А я вчера весь день кумыс пил у одного нукера. Сначала угощал он меня кумысом, а потом я отвязал от седла кожаный жбан и дал ему нашего меда. После этого язык у него стал подобен ветке, которую ветер качает во все стороны.