Данте

В четвертом рву казнятся прорицатели и волшебники: они поражены немотой, головы их свернуты на спину, грешники пятятся назад и никогда не видят прямо, движения их медленны, как у участников церковных шествий. Данте сначала преисполнился сожаления к этим грешникам, но Вергилий упрекает его. Вергилий особенно строг и безжалостен к магам и прорицателям. По-видимому, Данте стремился оградить автора «Энеиды» от средневековой репутации чародея. Он отрицает древнее предание о том, что Мантую основала Манто, дочь прорицателя Тирезия, и что город был назван ее именем. Данте не хочет, чтобы род Вергилия возводили к колдунье, проявляя нетерпимость, граничащую с ненавистью ко всем астрологам, чудодеям, предсказателям как древности, так и своего времени. Автор «Божественной Комедии» не замечает или не хочет замечать, что он противоречит самому себе, то есть заставляет Вергилия противоречить самому себе, так как великий поэт древнего мира приписывал волшебнице Манто основание своего родного города Мантуи. Но Данте упорно настаивает — в жилах Вергилия не текло ни капли проклятой крови кудесницы, вздорны россказни, превратившие Вергилия в мага, все эти побасенки умаляют славу великого поэта. Сам Данте также не избежал обвинений в магии и волшебстве; так его зря припутали к делу о покушении на убийство папы Иоанна XXII при помощи магических действий. Весьма возможно, что эта слава Данте как великого мага Италии и побудила кардинала Поджетто требовать останки поэта для предания их костру.

Данте и Вергилий доходят до рва, страшного своей чернотой. В этом рве казнятся мздоимцы, среди которых много граждан города Лукки. Мы уже говорили об адской смоляной купели, которую устроили черти, и об их простонародном говоре. Добавим к этому, что Данте и Вергилий едва спаслись от озлобленных дьяволов. Кроме того, бесы обманули странствующих по Аду поэтов и сказали, что шестой мост обрушен и что дальше нет пути. Однако Вергилию удалось победить все козни нечистых. Он схватил Данте и понес его на руках (как мать спасенного из пожара ребенка) вниз с обрывистого края и скрыл за пределами пятого рва, куда бесы не могли проникнуть. Это бегство, несомненно, имеет также иносказательное значение. Бесы из царства казнокрадов преследуют Данте, как лживое обвинение черных гвельфов после его бегства из Флоренции. Ему нужна помощь просвещенного разума (Вергилия), чтобы от них избавиться навсегда. Заметим, что в восьмом круге Злых Щелей Данте не очищается от грехов, свидетелем которых он стал, а с презрением и негодованием отстраняет их от себя.

Уйдя от преследований крылатых бесов с повадками и кличками бандитов, поэты, почувствовав себя, наконец, в безопасности, идут гуськом, «как братья минориты». Эта фраза вводит читателя в область лицемеров, которых больше всего в монашеских орденах. Данте и Вергилий проникли в шестой ров, где медленно и безнадежно движутся лицемеры, напоминая гробы, изукрашенные снаружи, а внутри полные всякой мерзости. Каменные одежды лицемеров широки, как мантии клюнийских монахов бенедиктинского ордена в Бургундии, которые носили длинные рукава и глубокие капюшоны. Наряд грешников тяжелее свинцовых плащей, которые по преданию (документами эпохи не подтвержденному) император Фридрих II надевал на обвиненных в оскорблении его величества; после чего их будто бы ставили на раскаленные угли, свинец растапливался, и жертвы погибали в страшных мучениях.

Среди лицемеров Данте видит своих знакомых — Лодерин-го и Каталано, принадлежавших к полумонашескому ордену гаудентов. Орден гаудентов был основан в 1261 году в Болонье с благословения папы Урбана IV и назывался официально «Кавалеры преславной девы Марии». Название «радующиеся братья» вначале не было насмешкой, но постепенно приобрело в народе ироническое значение. «Под покровом лживого лицемерия они были в большем согласии со своей выгодой, чем с общей пользой», заметил Джованни Виллани в своей «Хронике». Брат Каталано происходил из гвельфской семьи Каталани; он родился в Болонье в 1210 году и вместе с другим болонцем, гаудентом Лодеринго из гибеллинской семьи Андало, своим ровесником, был градоправителем Болоньи, а затем Флоренции, куда оба были призваны для умиротворения гвельфов и гибеллинов после Беневентской битвы. Вместо того чтобы смирять политические страсти, они по указаниям папы Климента IV покровительствовали втайне гвельфам, что привело к новым беспорядкам. Брат Каталано любезно подтверждает, что бесы обманули Вергилия и что все мосты над шестым рвом рухнули. И «покорно сладостные слова» гаудента и обман дьяволов сердят Вергилия. Оба поэта поспешно удаляются от лицемеров и переходят в седьмой ров, где казнятся воры.