Данте

— Если ты подумываешь о том, чтобы отсосать у меня, я не буду возражать, — говорю я ей, хотя не уверен, какое отношение к этому имеют ее месячные. Я все еще трахаю ее, несмотря ни на что.

Она нервно облизывает губу, прежде чем шаркает по кровати, пока ее рот не оказывается в нескольких дюймах от моего паха. Высунув язык, она слизывает преякулят с коронки, и тихий стонущий звук, который она издает, так чертовски сексуален. Одной рукой она держится за основание моего члена. Затем она прижимает кончик языка к нижней части и облизывает меня от корня до кончика, прежде чем снова провести им по коронке и обжечь горячие ручейки удовольствия в моих яйцах.

Я запускаю пальцы в ее волосы, пока она глубже засасывает меня в рот.

— Ты так хороша в этом, Кэт, — ворчу я, когда мои яйца уже втягиваются в желудок. Она обхватывает их свободной рукой, сжимая с такой силой, что у меня закатываются глаза. — Так чертовски хорошо.

Она что — то бормочет вокруг моего члена, тяжело дыша через нос, когда я раскачиваю бедрами и проникаю глубже в ее горло. Ее глаза слезятся, но она совсем не сопротивляется мне и ее не тошнит. Черт возьми, она чертовски идеальна.

— Ты скоро заставишь меня кончить, — рычу я. — Итак, это твой шанс остановиться и прикончить меня своей рукой.

Она смотрит на меня, ее длинные темные ресницы трепещут на впалых щеках, когда она сосет сильнее. Я смахиваю слезу подушечкой большого пальца. У нее была возможность остановиться, и теперь я полностью согласен. Я кладу ладонь ей на затылок, заставляя ее принять еще немного меня.

— Я собираюсь кончить тебе в горло, и ты проглотишь это все. Все до последней капли.

— Ммм, — бормочет она, проводя языком по моей коже и нежно поглаживая мои яйца. Я задерживаю дыхание, когда все мое тело содрогается от силы оргазма, который она высасывает из меня. Когда она проглотила всю мою сперму, она смотрит на меня снизу вверх, сладкая, как сахар, и злая, как грех. Она облизывает губы и улыбается мне.

— Моя очередь, котенок, — говорю я, переворачивая ее на спину.

— Данте, — визжит она. — Ты не можешь.

— Я могу, — рычу я, стягивая ее футболку через голову, прежде чем она успевает возразить дальше. Затем мой рот оказывается на ее шее. Двигаясь по ее ключице, пока я не достигаю ее идеальной груди. Я сжимаю один сосок в руке, а другой беру в рот и посасываю, пока она не начинает стонать и тереться киской о мое бедро.

— Твой рот должен быть незаконным, — стонет она.

Я пробираюсь по всему ее телу, целуя, покусывая и посасывая каждый дюйм ее кожи, до которого могу дотянуться. Поглаживая ее киску, я позволяю ей тереться о мою руку, пока не тороплюсь, пробуя на вкус все остальное.

— Данте, — выдыхает она.

И когда мой член снова становится твердым, и я отчаянно хочу погрузиться в ее влагалище, я запускаю руки в ее трусики и стягиваю их с ее ног.

— У меня месячные, — напоминает она мне, как будто я не слышал ее раньше и как будто мне не похуй.

Я обвожу пальцем нитку между ее бедер и вытаскиваю тампон, заставляя ее громко ахнуть. Я кладу пропитанный кровью тампон на тумбочку, в то время как она продолжает в ужасе смотреть на меня:

— Я не могу поверить, что ты только что это сделал.

— Ты действительно думаешь, что немного крови помешает мне трахнуть тебя, Кэт?

— Я — я, — заикается она, все еще шокированная.

Я толкаю ее коленом в бедра:

— Ты не можешь забеременеть во время месячных, верно?

— Это было бы крайне маловероятно, — шепчет она, и, по крайней мере, сейчас она думает не о том, что я трахаю ее во время месячных, а о том, что я собираюсь трахнуть ее без презерватива. — Но это не единственная причина пользоваться презервативом, Данте.

— Я никогда раньше не трахал ни одну женщину без таковой.

— Никогда? — она прищуривается, глядя на меня.

— Женщины редко проводят в моей постели больше одной ночи. Я никогда не чувствовал в этом необходимости.

Она хмуро смотрит на меня:

— Откуда ты знаешь, что я чиста?

— Ты медсестра. С тобой что — то случилось несколько лет назад, и я готов поспорить на свою жизнь, что после этого ты проверилась.

Ее горло сжимается, когда она сглатывает.

— И с тех пор никого не было, верно?

— Я чиста, — шепчет она.

Я нависаю над ней, мой член упирается в ее вход, а мои предплечья по обе стороны от ее головы:

— Тогда позволь мне почувствовать тебя без чего — либо между нами, Кэт. Только на эту ночь.

Я отчаянно хочу быть внутри нее, и когда она наконец говорит "да", я погружаюсь по самую рукоять. Яйца глубоко внутри ее горячей, влажной киски, сжимающейся вокруг меня. Она чувствует себя так чертовски хорошо. Ее влажный жар скользит по мне, и я стискиваю зубы, потому что так она ощущается еще крепче, намного лучше, чем когда мне приходится использовать резинку. То, как ее стенки пульсируют и сжимаются вокруг моего обнаженного члена, вызывает во мне раскаленное добела наслаждение. Ее шелковистые гладкие соки покрывают каждый дюйм моего тела, когда я вхожу в нее и выхожу из нее.