Данте

— О Боже, она тебе нравится! — говорит она с отвращением и легкой грустью. Моя младшая сестра не привыкла бороться за мою привязанность.

— Она работает здесь несколько месяцев, а потом уйдет, — лгу я, но говорю это с такой убежденностью, что почти верю в это сам.

— Как скажешь, старший брат, — говорит она с милой улыбкой. Коварная маленькая ведьма уже что — то замышляет.

Уже перевалило за полночь, когда я отправляюсь спать. Я не видел Кэт с тех пор, как появилась Джоуи. Я бы предпочел держать их как можно дольше порознь. Джоуи — это подстановочный знак, но Кэт может дать все, что в ее силах. Последнее, что мне нужно, это мелкие ссоры, пока я все еще пытаюсь выяснить, что произошло в ночь, когда был застрелен один из моих людей. Но я вообще не видел ее в доме. Единственное уединение, которое у нее есть, — это ее спальня, и у меня есть камеры, направленные на дверь и окна, так что я знаю, когда она выходит из комнаты. Я всегда знаю, где она, но то, что я не вижу ее своими глазами, заставляет меня чувствовать что — то, чего я не могу понять. Не совсем грустно, но что — то вроде этого.

Я качаю головой, поднимаясь по лестнице. Я останавливаюсь у ее комнаты. Я должен пойти спать, но, черт возьми, если она мне не нужна прямо сейчас.

Мои пальцы сжимаются вокруг дверной ручки, и я иду открывать ее, только чтобы обнаружить, что она заперта. Она зла на меня. Но она может смириться с этим, потому что я хочу, чтобы она была в моей постели сегодня вечером. Мой член твердеет, когда я вспоминаю, как трахал ее на моем столе. Погружение в ее горячую, влажную пизду без презерватива было невероятным. Я больше никогда не хочу надевать их при ней и делаю мысленную пометку позвать врача, чтобы он прописал ей какие — нибудь противозачаточные.

Я прижимаюсь лбом к прохладной деревянной двери:

— Кэт, — зову я достаточно громко, чтобы знать, что она услышит меня, даже если спит.

Она не отвечает.

— Кэт. Открой дверь.

Ничего, кроме тишины.

— Открой эту чертову дверь, или я вышибу ее ногой, — шиплю я. — И если я это сделаю, она не будет возвращена на место.

По комнате раздаются шаги, и несколько секунд спустя дверь приоткрывается:

— Я спала, — огрызается она.

Я хмуро смотрю на нее:

— Почему ты заперла свою дверь?

— Потому что я хочу быть сам по себе.

Я прищуриваюсь, изучая ее лицо. Она зла. И расстроена.

— Джоуи может быть чересчур, — объясняю я.

Она закатывает глаза и качает головой:

— Я действительно устала. Могу я вернуться в постель?

— Ты можешь лечь в мою постель, — я толкаю дверь, заставляя ее сделать шаг назад.

— Я же сказала тебе, что устала.

Я тоже, и я, блядь, не могу уснуть без тебя:

— Я дам тебе поспать, — шепчу я.

Она сглатывает, затем отворачивает голову, чтобы не смотреть мне в лицо:

— Пожалуйста, Данте. Я просто хочу спать одна.

Я беру ее за подбородок, наклоняю ее голову, чтобы встретиться с ней взглядом. По ее щеке стекает слеза, и она смахивает ее.

К черту это. Она не может быть одна. Не после того, как она сделала меня таким зависимым от нее.

— Либо ты спишь в моей постели, либо я сплю в твоей. Твой выбор.

Она смотрит на меня, стиснув зубы, обдумывая свои варианты. Понимая, что у нее их нет, она разворачивается и крадется обратно в постель. Заходя в комнату, я закрываю за собой дверь и следую за ней. Она проскальзывает под одеяло, пока я раздеваюсь. Как только я обнажаюсь, я забираюсь рядом с ней, прижимаясь к ее спине.

Она шаркает вперед, но я обнимаю ее и притягиваю обратно к себе, зарываясь лицом в ее волосы:

— Ты разозлилась на меня, котенок?

— Нет.

— Похоже, что так и есть.

— Иногда мне просто нужно небольшое напоминание о том, кто я для тебя, и ты дал мне его сегодня. Я совсем не сержусь. На самом деле я должна быть благодарна тебе.

— И кто именно ты для меня?

— Никто. Ничто. Просто твоя последняя игрушка, верно?

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем прижаться губами к ее уху:

— Никогда не забывай, с кем ты разговариваешь, Катерина. Я буду потакать тебе так долго, прежде чем напомню тебе о том, какой я мужчина и на что я способен, — она дрожит в моих объятиях, и будь я проклят, если от этого мой член не становится твердым. Я прижимаю его к ее заднице. — Для тебя это ни на что не похоже?

— Я точно знаю, кто ты, Данте Моретти. Как я могла забыть?

Это звучит многозначительно, но я слишком устал, чтобы спорить с ней. Я просто хочу заснуть рядом с ней. Я закрываю глаза и прижимаю ее к себе крепче.

— С этого момента ты будешь спать в моей постели только до тех пор, пока я не скажу тебе иначе. И я собираюсь вызвать врача, чтобы он скоро приехал. Я хочу, чтобы ты принимала противозачаточные, — говорю я ей.

— Что? Почему?

— Не задавай вопросов, на которые ты уже знаешь ответ, Кэт, — я зеваю. — А теперь немного поспи, или я пересмотрю свое обещание позволить тебе.

— Инъекции мне не нравятся, — шепчет она.

— Тогда ты можешь принять таблетку, верно?

— К ним лучше всего приступать через некоторое время, чтобы мы могли быть уверены в их стопроцентной эффективности.