Данте

В апреле 1304 года народ Флоренции жил новыми надеждами и радовался бытию. Пусть в политической жизни бушевали штормы и бури, никто и не помышлял о монашеском воздержании. Напротив! Майский праздник в этом году собирались отметить с таким размахом и великолепием, как никогда прежде, и ни один человек не сказал ничего против. Хорошо, что всегда находятся люди — особенно среди веселого племени художников, — у которых возникают все новые идеи. На этот раз им стал мастер Буффольмако, ученик знаменитого Джотто. Рожденная им идея захватила все сердца, даже сердца сухих и мрачных монахов и прелатов. Первого мая на водах Арно должен был состояться лодочный праздник. Разместившись на мосту Карайя, мужчины, женщины и дети любовались целой флотилией проплывающих по реке лодок, изображавших отдельные круги ада. При этом мессер Буффольмако и его друзья рискнули продемонстрировать свое искусство в качестве художников и комедиантов. Флорентийцам предстояло увидеть нечто новое, никогда прежде не виданное и попутно услышать ценные религиозные поучения, призывы к набожности и предостережения от смертных грехов, которые ведут людей прямиком в ад. Причем все это зрелище предлагалось людям совершенно бесплатно.

Долгожданный день наступил.

Сначала горожане полюбовались традиционной игрой в мячи, вволю напраздновались в семейном кругу и на улицах и теперь, заполнив мост Карайя, с нетерпением ждали, когда на прекрасный город опустится вечер, суливший начало жутковатого и прекрасного спектакля.

В праздничном наряде в сопровождении своих родителей появилась и Лючия. Она приветливо поздоровалась с родными и знакомыми и заняла место между отцом и матерью на одной из грубых, наскоро сколоченных скамеек, расставленных на мосту.

— Ты только взгляни на это море людей, — заметила донна Джудитта, — мост еще, чего доброго, не выдержит такой нагрузки.

Муж рассмеялся в ответ:

— А ты уже испугалась, что он обрушится? Он выдерживал и гораздо большую тяжесть и еще переживет наших правнуков!

Лючия почти не прислушивалась к разговору родителей. Радостные ожидания волновали ее душу.

Она уже знала, что ее тайный друг Арнольфо Альберти вместе с Буффольмако был в числе инициаторов этого праздника. Если ей не удастся обнаружить возлюбленного среди остальных участников предстоящего действа, поскольку все лица актеров скрыты под масками, она надеялась узнать его по мелодичному звучному голосу, и это наполняло ее сердце радостью.

Вечерние тени сделались длиннее, и в буровато-желтых водах Арно отразились первые огоньки. Неожиданно прозвучал торжественный сигнал фанфар, который и положил конец ведущимся среди публики негромким разговорам. Все замерло.

Долгожданная мистерия началась.

Размалеванные в цвета яркого пламени лодки с необычного вида фигурами, облаченными в причудливые костюмы, одна за другой через равные промежутки времени приближались на веслах к мосту, заполненному зрителями. Чем больше скапливалось лодок, тем отчетливее доносились с реки шум, плач, крики, разговоры.

Каждую лодку венчала большая, от борта до борта, широкая полуарка с описанием грехов тех, кто несет заслуженную кару в кругах этого плавучего ада. Сделано это было специально для удобства немногих, умеющих читать, чтобы они сразу поняли, что, собственно говоря, происходит: «В этом месте наказываются прелюбодеи», «Здесь карают убийц».

Добрая дюжина «адских» лодок олицетворяла все многообразие человеческих пороков и заблуждений.

Низкий звук могучей трубы перекрыл доносившийся шум. Грешники склонились перед этим сигналом, возвестившим о появлении Люцифера, князя тьмы. В средней лодке, особенно выразительно расписанной языками пламени и страшными масками, где занимали места виднейшие представители преисподней, например «Бог свиней» и «Бог мух — Ваал», в чем зрители могли убедиться по надписям на ярко-красных повязках, закрывающих лбы актеров, поднялся, сопровождаемый запуском шутихи Люцифер — ангел, некогда низвергнутый богом, и объявил уважаемым гражданам Флоренции, что черти, приставленные к отдельным кругам ада, будут по очереди демонстрировать ужасные муки, которыми небо карает грешников, и пусть христианское население славного города Флоренции извлечет для себя урок из этих ужасных примеров и вступит на путь добродетели, что никогда не поздно сделать.

Всеобщее ликование послужило наградой этим прекрасным и прочувствованным словам князя тьмы.

— Вы слышали, — сказала донна Джудитта, — это говорил сам мастер Буффольмако… Разве не превосходно он справился со своей ролью?!

Ее сосед Калло, торговец мылом, пробурчал:

— Какая глупость! Разве черт может призывать нас вернуться на путь добродетели?

Другие стали на сторону Люцифера:

— Почему бы и нет — ведь ему лучше всех известно, каково находиться в аду!

— Тише вы! — оборвал всех мессер Камбио. — Сейчас будет говорить кто-то другой.

На лодке, символизирующей ад для нарушителей супружеской верности, расцвеченной жутковатыми красными и зелеными огоньками, поднялась высокая черная фигура с рожками и козлиной бородкой.

Она громогласно произнесла: