Данте

— В чем же они упрекают моего мужа? — спросила хозяйка дома, ничем не проявлявшая своего внутреннего волнения.

Ответ Пьетро прозвучал решительно и прямо:

— Они говорят, будто бы вы — государственный преступник и собираетесь стать главой города.

— А чем они собираются это доказать?

— Видите ли, они говорят… нет, в присутствии синьоры я не могу повторить их слова…

— Ну, ну, не стесняйтесь — от жены у меня нет никаких тайн!

— Так вот, они утверждают, что якобы благодаря своему второму браку вы намерены заручиться помощью своего тестя Угуччоне делла Фаджиола, самого влиятельного главы гибеллинов в Романье и Тоскане, и якобы кавалерия вашего тестя уже на пути сюда, чтобы помочь вам стать единоличным владыкой Флоренции.

— А откуда ты все это узнал, друг мой?

— От своего кузена, который служит писцом в Совете. Он рассказал мне все это под строжайшим секретом. Узнал я и то, что не сегодня-завтра вас должны привлечь к суду.

Нахмурившись, Корсо задумался, потом решительно сказал:

— Мы постараемся не слишком облегчать им работу. Немедленно надень на меня доспехи. Черт побери! Именно сегодня болезнь никак не отпускает меня! А ты, жена, пошли весточку своему отцу! Его люди уже вблизи Ремолы, он ведь не оставит в беде своего зятя! А весь наш альберго нужно превратить в неприступную крепость! Тогда увидим, кто осмелится сунуть голову в пасть льва!

Богатые купцы, принадлежащие к сословию «жирного народа», имели отдельные прочные дома, которые в случае возникновения опасности обеспечивали надежную защиту, но только дворяне обладали целым укрепленным кварталом домов, в узкие улочки которого можно было попасть только через запирающиеся ворота и двери. В этом лабиринте улочек дворянского альберго жили помимо прислуги и те, кто принадлежал дворянину или был нанят им — а дружина Корсо Донати состояла по большей части из послушного сброда, готового ради своего барона хладнокровно пойти на любое преступление.

Корсо в сопровождении Пьетро осмотрел все улочки и закоулки своего альберго. Всем способным носить оружие было приказано перекрыть этот городской квартал цепями и непреодолимыми баррикадами.

Приказы своего повелителя были восприняты отчаянными парнями, состоящими на службе у Корсо, с подобающим повиновением, хотя некоторые довольно грубо и огрызались. По лицам кое-кого из этих людей было видно, что на этот раз они считали дело своего хозяина проигранным и охотнее всего бы под шумок улизнули.

Когда барон и его неразлучный спутник очутились возле небольшого чистенького домика, над дверьми которого трепетала на ветру белая лента, Корсо удивленно спросил:

— Как, ты стал отцом, а мне не сказал ни слова? Не окажись я сегодня возле твоего дома и не обрати внимания на символ твоего счастья, я бы ничего об этом не узнал!

Молодой отец улыбнулся — он чувствовал себя и смущенным, и в то же время польщенным.

— Я не хотел обременять вас вещами, которые вряд ли могут заинтересовать вас в вашем теперешнем положении.

— Тебе следовало бы сказать об этом моей жене — она участливо относится к тебе и твоей молодой жене, как и я! Когда ребенок появился на свет? Это девочка или мальчик?

— Отличный парень. Он родился сегодня на рассвете. Мой кузен, что живет у меня уже два дня, бегал за повивальной бабкой. И после того как он стал свидетелем моего счастья и подумал о том, что скоро всему этому может прийти конец, ему стало жаль меня, и он рассказал мне о заговоре, который затевается против вас. Но разглашение этих сведений было бы для него равносильно смерти.

— Ни ты, ни я — мы оба не предадим его! Но что это?

Пьетро прислушался. Прозрачный воздух утра пронизывал колокольный звон.

— Вы слышите, синьор? Приоры велели звонить в колокола. Вскоре все горожане соберутся возле знамен своих цехов.

— И солдаты Неаполя помогут флорентийцам предать смерти одного из них. Пусть сгинет вся эта банда! Пойдем, их следует встретить немедленно!

Власти города с удовлетворением отметили, что все работает как часы. Цеховые формирования выстраиваются в таком же прекрасном порядке, как и каталонские наемники. И теперь, после того, как все было приведено в состояние готовности для исполнения смертного приговора, торопились принять его. Городской судья вручил подесте обвинение, в котором говорилось, что Корсо Донати, причинивший городу Флоренции уже столько зла, превысил меру терпения, вынашивая преступное намерение отдать флорентийское государство во власть Угуччоне делла Фаджиола и гибеллинов, в силу чего он как государственный преступник заслуживает казни и должен быть предан смерти в тот же день.

Когда церемония судебного разбирательства была завершена, подеста Карло д’Амелия заметил со злобной усмешкой:

— Теперь осужденному на смерть Данте Алигьери нет оснований жаловаться — его родственник и заклятый враг Корсо Донати в точно таком же положении!

Окружающие одобрительно засмеялись. Многие из них до недавнего времени присягали барону, но теперь его песенка спета!

Тем временем на всех улицах и площадях Флоренции слышался боевой клич:

— На альберго Корсо Донати!