Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

Quand'io intesi quell'anime offense,
china» il viso e tanto il tenni basso,
fin che «l poeta mi disse: «Che pense?» [111]

Quando rispuosi, cominciai: «Oh lasso,

quanti dolci pensier, quanto disio
men`o costoro al doloroso passo!» [114]

Poi mi rivolsi a loro e parla» io,

e cominciai: «Francesca, i tuoi mart`iri
a lagrimar mi fanno tristo e pio. [117]

Ma dimmi: al tempo d'i dolci sospiri,

a che e come concedette Amore
che conosceste i dubbiosi disiri?» [120]

Скорбящих теней сокрушенный зритель,

Я голову в тоске склонил на грудь.
«О чем ты думаешь?» – спросил учитель. [111]

Я начал так: «О, знал ли кто-нибудь,

Какая нега и мечта какая
Их привела на этот горький путь!» [114]

Потом, к умолкшим слово обращая,

Сказал: «Франческа, жалобе твоей
Я со слезами внемлю, сострадая. [117]

Но расскажи: меж вздохов нежных дней,

Что было вам любовною наукой,
Раскрывшей слуху тайный зов страстей?» [120]

Данте скорбит, показывая, что это рассказ о нём самом и о его великой Любви. Он восклицает: – «О, знал ли кто нибудь, какая нега и мечта привела эти души на этот горький путь?» Он называет женщину Франческой и, превозмогая слёзы, выступившие на глазах, просит рассказать: что послужило им любовной наукой, которая раскрыла обоим тайный зов страстей.

E quella a me: «Nessun maggior dolore
che ricordarsi del tempo felice
ne la miseria; e ci`o sa «l tuo dottore. [123]

Ma s'a conoscer la prima radice

del nostro amor tu hai cotanto affetto,
dir`o come colui che piange e dice. [126]

И мне она: «Тот страждет высшей мукой,

Кто радостные помнит времена
В несчастии; твой вождь тому порукой. [123]

Но если знать до первого зерна

Злосчастную любовь ты полон жажды,
Слова и слезы расточу сполна. [126]

Франческа выражает слова, скрытые у Данте на душе: – «Тот страждет высшей мукой, кто радостные помнит времена в несчастье» и оборачивается к Вергилию, «Энеида» которого полна подобными историями. Она согласна полностью выплакать свою историю злосчастной Любви.

Noi leggiavamo un giorno per diletto
di Lancialotto come amor lo strinse:
soli eravamo e sanza alcun sospetto. [129]

Per pi`u f"iate li occhi ci sospinse

quella lettura, e scolorocci il viso;
ma solo un punto fu quel che ci vinse. [132]

Quando leggemmo il dis"iato riso

esser basciato da cotanto amante,
questi, che mai da me non fia diviso, [135]

la bocca mi basci`o tutto tremante.

Galeotto fu «l libro e chi lo scrisse:
quel giorno pi`u non vi leggemmo avante». [138]

В досужий час читали мы однажды

О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый. [129]

Над книгой взоры встретились не раз,

И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас. [132]

Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем

Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем, [135]

Поцеловал, дрожа, мои уста.

И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа». [138]