Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

E tu che se» cost`i, anima viva,
p`artiti da cotesti che son morti».
Ma poi che vide ch'io non mi partiva, [90]

disse: «Per altra via, per altri porti

verrai a piaggia, non qui, per passare:
pi`u lieve legno convien che ti porti». [93]

А ты уйди, тебе нельзя тут быть,

Живой душе, средь мертвых!» И добавил,
Чтобы меня от прочих отстранить: [90]

«Ты не туда свои шаги направил:

Челнок полегче должен ты найти,
Чтобы тебя он к пристани доставил». [93]

Волопас, увидев Данте, кричит ему, что живым здесь быть нельзя и лучше тому уйти. Может быть, на этой ладье – корабле, типа современного Красного Креста, он перевозит убитых к месту захоронения или раненых в госпиталь?

Зная, что поэт не осужден на адские муки, он считает, что ему подобает место в том легком челне, в котором Ангел перевозит праведные души к подножию Чистилища.

E «l duca lui: «Caron, non ti crucciare:
vuolsi cos`i col`a dove si puote
ci`o che si vuole, e pi`u non dimandare». [96]

Quinci fuor quete le lanose gote

al nocchier de la livida palude,
che «ntorno a li occhi avea di fiamme rote. [99]

А вождь ему: «Харон, гнев укроти.

Того хотят – там, где исполнить властны
То, что хотят. И речи прекрати». [96]

Недвижен стал шерстистый лик ужасный

У лодочника сумрачной реки,
Но вкруг очей змеился пламень красный. [99]

Вмешивается Вергилий. Он называет перевозчика Хароном.

Харон – мифический перевозчик в Царство Мёртвых.

Вергилий объявляет Харону – Волопасу Высшую волю Пославшей его, а тому советует держать язык за зубами. Я вижу: он наделён исключительными полномочиями.

Распорядитель похорон мгновенно умолкает, но глаза его – один из которых – красный гигант Арктур, самая яркая переменная красная звезда Северного Звёздного Неба – испускают красный огонь вокруг себя. Волопас на иллюстрированных звёздных картах изображается бородатым (с шерстистым ликом). Данте называет его лодочником сумрачной реки, так как, с одной стороны, созвездие Волопас перемещается по чёрному ночному Звёздному Небу, с другой стороны, на Земле путникам предстоит ночное путешествие морем.

Ma quell'anime, ch'eran lasse e nude,
cangiar colore e dibattero i denti,
ratto che «nteser le parole crude. [102]

Bestemmiavano Dio e lor parenti,

l'umana spezie e «l loco e «l tempo e «l seme
di lor semenza e di lor nascimenti. [105]

Poi si ritrasser tutte quante insieme,

forte piangendo, a la riva malvagia
ch'attende ciascun uom che Dio non teme. [108]

Нагие души, слабы и легки,

Вняв приговор, не знающий изъятья,
Стуча зубами, бледны от тоски, [102]

Выкрикивали господу проклятья,

Хулили род людской, и день, и час,
И край, и семя своего зачатья. [105]

Потом, рыдая, двинулись зараз

К реке, чьи волны, в муках безутешных,
Увидят все, в ком божий страх угас. [108]

Раненые, особенно тяжелораненые на войне, слабы и бледны, практически наги, одеты только в нижнее бельё, а мёртвые отправляются на тот свет без одежды. Приговорённые к Аду госпиталей раненые, обреченные Адским мукам проклятые души – нагие души, приходят в крайнюю тоску. Тут уже не до молитв Господу. Тяжелая ругань и проклятия роду людскому, своему рождению и часу своего зачатия – истинная симфония войны.