Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

О судьбе двух последних и хорошо знакомых ему людей Данте осведомлялся у Чакко. Водяная пыль взметается над бурными порогами; души как бы толкут пыль; поэт здесь называет зиму и жгучую вьюгу прямым текстом. Все названные выше персонажи виновны в кровавых войнах, за что и казнятся среди содомитов.

S'i» fossi stato dal foco coperto,
gittato mi sarei tra lor di sotto,
e credo che «l dottor l'avrìa sofferto; [48]

ma perch'io mi sarei bruciato e cotto,

vinse paura la mia buona voglia
che di loro abbracciar mi facea ghiotto. [51]

Будь у меня защита от огня,

Я бросился бы к ним с тропы прибрежной,
И мой мудрец одобрил бы меня; [48]

Но, устрашенный болью неизбежной,

Я побоялся кинуться к теням
И к сердцу их прижать с приязнью нежной. [51]

Данте, если бы не боялся обжигающей ледяной воды, бросился бы в объятия столь великих людей, своих хороших старых знакомых, но Вергилий удерживает его, хотя и одобряет подобный поступок. Правда, ледяная вода сама устрашает желающего броситься в неё, принося страшную неизбежную боль.

Poi cominciai: «Non dispetto, ma doglia
la vostra condizion dentro mi fisse,
tanta che tardi tutta si dispoglia, [54]

tosto che questo mio segnor mi disse

parole per le quali i» mi pensai
che qual voi siete, tal gente venisse. [57]

Di vostra terra sono, e sempre mai

l'ovra di voi e li onorati nomi
con affezion ritrassi e ascoltai. [60]

Lascio lo fele e vo per dolci pomi

promessi a me per lo verace duca;
ma «nfino al centro pria convien ch'i» tomi». [63]

Потом я начал: «Не презренье к вам,

А скорбь о вашем горестном уделе
Вошла мне в душу, чтоб остаться там, [54]

Когда мой вождь, завидев вас отселе,

Сказал слова, явившие сполна,
Что вы такие, как и есть на деле. [57]

Отчизна с вами у меня одна;

И я любил и почитал измлада
Ваш громкий труд и ваши имена. [60]

Отвергнув желчь, взыскую яблок сада,

Обещанного мне вождем моим;
Но прежде к средоточью пасть мне надо». [63]

Отчизна у них с Данте одна – эти изгнанные короли жили под покровительством папского двора, мечтавшего вернуть королей католиков на трон Англии. Поэт чтит заслуги этих людей гораздо выше, чем презирает их грехи. Отвергнув желчь осуждения людских пороков, он взыскует яблок сада – райских яблок с древа познания добра и зла – хочет попасть в Рай, обещанный Вергилием. Но перед этим ему нужно пасть в самую глубину Ада, к средоточью – к центру Земли