Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

Oh quanto parve a me gran maraviglia
quand'io vidi tre facce a la sua testa!
L'una dinanzi, e quella era vermiglia; [39]

l'altr'eran due, che s'aggiugnieno a questa

sovresso «l mezzo di ciascuna spalla,
e sé giugnieno al loco de la cresta: [42]

e la destra parea tra bianca e gialla;

la sinistra a vedere era tal, quali
vegnon di là onde «l Nilo s'avvalla. [45]

И я от изумленья стал безгласен,

Когда увидел три лица на нем;
Одно – над грудью; цвет его был красен; [39]

А над одним и над другим плечом

Два смежных с этим в стороны грозило,
Смыкаясь на затылке под хохлом. [42]

Лицо направо – бело-желтым было;

Окраска же у левого была,
Как у пришедших с водопадов Нила. [45]

Люцифера поэт изображает единого в трёх лицах; это также отражено только у него, но и сам он онемел от изумления, увидя Люцифера трёхлицым. Боковые лица смыкаются на затылке под хохлом, что создаёт вид этакого запорожского казака с хохлом-оселедцем на макушке, над выбритой головой. Одно из лиц Люцифера красное – индейца (краснокожего), второе лицо бело-желтое – представителя жёлтой расы, третье, как у пришедших с водопадов Нила – чернокожего эфиопа, представителя чёрной расы. Следуя средневековой традиции, Данте, как расист, заявляет о превосходстве белой расы – расы господ.

Поэт описывает флаг государства, в пределы которого он входит – триколор, состоящий из чёрного, красного и желтого полотнищ, он представлен вертикальным баннером. Это – флаг Российской империи первой половины XVIII века, вернее, не самой империи, а Ингерманландии, на территорию которой Данте вступает. Флаг полностью соответствует триколору современной Германии [Рис. А. XXXIV. 1]. Три полосы флага смыкаются на горизонтальном древке, от которого посередине вверх идёт канат, как хохол на затылке запорожского казака.

Sotto ciascuna uscivan due grand'ali,
quanto si convenia a tanto uccello:
vele di mar non vid'io mai cotali. [48]

Non avean penne, ma di vispistrello

era lor modo; e quelle svolazzava,
sì che tre venti si movean da ello: [51]

quindi Cocito tutto s'aggelava.

Con sei occhi piangea, e per tre menti
gocciava «l pianto e sanguinosa bava. [54]

Da ogne bocca dirompea coi denti

un peccatore, a guisa di maciulla,
sì che tre ne facea così dolenti. [57]

Росло под каждым два больших крыла,

Как должно птице, столь великой в мире;
Таких ветрил и мачта не несла. [48]

Без перьев, вид у них был нетопырий;

Он ими веял, движа рамена,
И гнал три ветра вдоль по темной шири, [51]

Струи Коцита леденя до дна.

Шесть глаз точило слезы, и стекала
Из трех пастей кровавая слюна. [54]

Они все три терзали, как трепала,

По грешнику; так, с каждой стороны
По одному, в них трое изнывало. [57]