Данте. Преступление света

— Перед вами Антиохийская дева! Она зовет вас отомстить за поруганную Святую Землю! — воскликнул «пророк» с воодушевлением в голосе. Он говорил басом с интонацией, выдававшей его южное происхождение. — Дева взывает к вашей совести!

Последовала театральная пауза. Можно было подумать, что говорящий собирается с последними силами.

Когда язычники, сломив сопротивление наших воинов, ворвались на улицы Антиохии[10], началась страшная резня. Неверные вламывались в дома и глумились над их обитателями. Эта святая дева спряталась у себя дома, но когда в него явились бесы в человеческом обличье, ее спас от позора ее же отец. Ударом меча он рассек пополам ее непорочное тело. И тогда свершилось ослепившее нечестивцев чудо. Узрите ж и вы волю Всевышнего!

Проповедник внезапно простер руки в сторону статуи. Через мгновение Данте увидел, как у той поднялись веки. Под ними засверкали глаза.

Сотни людей, столпившихся в церкви, окаменели. Потом под сводами храма раздался рев ошеломленной толпы.

Даже поэт не удержался от удивленного восклицания, увидев, как зашевелился обрубок человеческого тела. Широко открыв глаза, разрубленная пополам девушка повела ими по сторонам, а потом изящно развела сложенные на груди руки. Ее нежная грудь с едва заметными сосками ритмично вздымалась. Правой рукой девушка благословила толпу.

— Она дышит! Она живая! — завопил кто-то рядом с поэтом. Ему вторили тысячи голосов. Тело девушки начало шевелить головой, вперившись глазами в пространство перед собой. Казалось, она кого-то ищет. Невероятно, разрубленная девушка действительно жила!

— Меч перерубил ее тело, но Господь Бог пожелал, чтобы дева не умерла. Она заклеймила язычников грозными словами, поколебавшими их мрачную решимость, и устрашила их. Пока неверные метались, ослепнув от ужаса, немногие уцелевшие христиане успели спастись, унеся с собой в земли, озаренные Божественной благодатью, Антиохийскую деву, — вещал монах.

Дева по-прежнему разглядывала толпу ледяным взглядом своих ярко-голубых глаз. Когда они остановились на Данте, поэту на мгновение показалось, что дева искала в толпе именно его.

— Она возглавит наш победоносный поход на Восток! Мы вернемся туда, чтобы освободить гроб Господень и вернуть себе богатства, похищенные язычниками у наших братьев. Внемлите же слову девы, когда она вам его возвестит! А сейчас жертвуйте на ее правое дело по мере сил своих!

С этими словами монах по имени Брандан указал пальцем на маленького коренастого человечка, почти незаметного в скрывавшем его с головы до пят грубом саване.

Человечек стал тут же шнырять в толпе, тряся мешком, в который посыпались пожертвования толпы. Данте заметил, что человечек не рискует к нему приближаться и старается не встречаться с ним взглядом. Наверное, на лице у поэта было написано все, что он думал о происходящем.

Тем временем явление Антиохийской девы, кажется, подходило к концу. Женский торс медленно сложил руки на груди и закрыл глаза. Наверное, дева вновь погрузилась в блаженный сон, полный видений грядущего торжества справедливости. Закрыв реликварий и застегнув ремни, скреплявшие его усыпанные тяжелыми драгоценными камнями половины, монах Брандан повернулся ко все еще волновавшейся толпе. Перед этим он не забыл закрыть окошко в чудесном ящике и накрыть его покрывалом с крестом.

Данте был удивлен, но не разделял восторгов и замешательства окружавшей его толпы. Ему не раз приходилось видеть на ярмарках обделенных судьбою безруких, безногих и людей с прочими самыми невероятными увечьями, и теперь он не сомневался в том, что разум может и должен найти объяснение только что увиденному им «чуду».

А ведь увидев Антиохийскую деву, не мудрено было поверить в чудеса! Как выжить человеческому телу без доброй половины своих важнейших органов? Каким образом обрубок дышит, не содрогаясь при этом в страшных мучениях? Как питается это существо, если только ему не приходит каждый миг на помощь рука всемогущего Господа?.. Древние тоже знали о чудесном и необъяснимом. Сам Аристотель признавал, что перед лицом сверхъестественных явлений есть столь же оснований слепо верить в них, как и напрочь их отрицать… Но почему же высшая сила избрала для своих проявлений именно такую форму? Данте не мог этого не понять. Почему Господь являет себя в виде жуткого увечного существа, ставшего поводом для очередного балагана? Чтобы воодушевить таким образом чернь на поход в Святую Землю? Неужели Бог не в состоянии освободить родину своего Сына, просто взывая к человеческой добродетели?..

— Проклятая! Она приносит одни несчастья!.. — пробормотал кто-то у Данте за спиной.

Поэт повернулся, желая увидеть говорящего, чьи слова прекрасно выразили тревогу, снедавшую его с того самого момента, когда открылся реликварий. Говорил согнувшийся под тяжестью лет старец, скромно одетый, но не похожий на простолюдина.

— Вы об Антиохийской деве? А за что она проклята? — озабоченно принялся расспрашивать его Данте.

Старик все еще смотрел вдоль прохода, в конце которого исчезли двое мужчин с реликварием.